Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2. Николай Федорович Дубровин
и противников воли его величества наказывать вам без всякой пощады плетьми: русских при собрании русской и татарской команд, татар по тому ж, при собрании татарской и русской команд, дабы, смотря на то [каждый] мог страшиться самовольств и озорничеств, а паче противных поступков против воли его величества чинить не могли. Если же и затем кто-либо окажется в наивящем своем упорстве, то уже, для настоящего усмирения, присылать ко мне».
Из Билимбаевского завода Белобородов перешел на Шайтанский (Васильевский) Ширяева завод и, остановившись всего в 40 верстах от Екатеринбурга, отправил 30 человек на Уткинский казенный завод с требованием, чтобы население покорилось и шло на службу к государю. Жители не противились, а унтер-шихтмейстер Павел Жубринский отправился к Белобородову и привез ему 1500 руб. казенных денег[235]. Назначив Жубринского сотником, Белобородов приказал ему ехать обратно на завод и набирать там ополчение, а сам двинулся к Екатеринбургу, оборона которого была в плохом состоянии.
Екатеринбургские горные заводы находились в главном ведении полковника Василия Бибикова, не отличавшегося ни энергией, ни твердостью и решимостью характера. При первых известиях о начале волнений в Башкирии члены правления горных заводов указывали на необходимость принять меры к защите, но все предложения их отвергались Бибиковым с презрением. Он не допускал, чтобы замешательства под Оренбургом могли распространиться столь далеко, и потому первые распоряжения относительно обороны последовали только тогда, когда толпы мятежников уже ворвались в Исетскую провинцию.
В конце декабря для защиты Екатеринбурга с его ведомством было собрано 1235 человек заводских крестьян и от сибирского губернатора Чичерина прислано 405 человек солдат при офицерах. За рассылкой на посты и отправкой в разъезды, в самом Екатеринбурге оставалось вместе с солдатами горного ведомства 646 казаков, 28 солдат, 200 вооруженных заводских крестьян и 16 орудий[236]. Впоследствии часть и этих людей разослана была по постам, не принесшим никакой пользы. Небольшие команды эти были захвачены мятежниками или добровольно присоединялись к ним. Полковник Бибиков, писал Охлебинин[237], «сделал по границе пикеты из малого числа солдат, а большей частью из казаков, собранных из крестьян; никого из них не приготовил к службе, ни к тому, как им Пугачева разуметь должно, хотя время на то около двух месяцев было».
Получая известия, что восстание распространяется все шире и шире, что мятеж охватил всю Исетскую провинцию, полковник Василий Бибиков ограничивался сначала изданием одних объявлений, в которых призывал жителей Екатеринбурга к верности престолу и отечеству. Требуя от них присяги, по особой сочиненной им форме[238], полковник Бибиков, в своих периодических объявлениях сообщал краткие известия о ходе мятежа, о назначении главнокомандующим А.И. Бибикова, об изгнании инсургентов из Самары, об отбитии их от Кунгура и проч.
«Я не думаю, – прибавлял он[239], – чтоб кто, быв прямой сын отечества,
Показание Белобородова 30 июля 1774 г. // Гос. архив, VI, д. № 429.
Рапорт полковника Василия Бибикова главнокомандующему от 20 декабря 1773 г. // Военно-ученый архив, отд. I, д. № 104 (А), л. 80.
Записка Охлебинина, поданная князю Вяземскому // Архив кабинета его величества, особое дело о Пугачеве.
Клятвенное обещание было следующего содержания: «Аз, ниже поименованный, обещаюсь и клянусь всемогущим Богом, перед святым его Евангелием, в том, что желаю и обязан ее императорскому величеству, Богом избранной на Всероссийский престол помазаннице, благоверной, благочестивейшей и великой нашей государыне императрице Екатерине Алексеевне и высокому ее законному наследнику, благоверному государю цесаревичу и великому князю Павлу Петровичу и супруге его благоверной государыне и великой княгине Наталии Алексеевне, верно и нелицемерно служить, повинуясь во всем приставленным и учрежденным от высокой ее императорского величества власти начальникам, не щадя живота своего до последней капли крови, стремиться всегда на поражение и совершенное истребление появившегося, к несчастию православных, вора, клятвопреступника, возмутителя общего покоя и тишины, государственного злодея и изверга Емельяна Пугачева, его сообщников и к ним приклонившихся. Об ухищрениях которых или к ним в партию о намеряющихся бежать, так и об одобряющих сих злодеев, сколь скоро уведаю, то немедленно командирам своим доносить, не смотря ни на какие от них скаредные и злые обольщения, в чем да поможет мне Господь Бог; а за противное сему, да поразит меня его Всемогущество и да буду лишен всех от него к роду человеческому благодеяний и наследую в жилище себе, обещанный вероломным и клянущимся всуе Его Пресвятым именем, ад; здесь же градскую казнь и в заключение сей моей клятвы целую слова и крест Спасителя моего. Аминь».
В одном из своих объявлений. См. Архив кабинета его величества, особое дело о Пугачеве.