Пугачев и его сообщники. 1774 г. Том 2. Николай Федорович Дубровин
Маслов и Метлин и секунд-майор Пушкарев. По прочтении поданных мнений полковник Василий Бибиков заявил, что, не надеясь на людей, назначенных для защиты города, дабы не быть бесполезной жертвою, не находит другого средства, как, согласно 120-й главе военного артикула, оставить город и вместе «с благородными» из оного выехать.
Предполагая, что все члены будут согласны с этим мнением, Бибиков заранее заготовил постановление совета и предложил членам подписать его. В постановлении этом предлагались следующие меры: 1) поручить премьеру-майору Пирогову приступить немедленно к укреплению города, обнесению домов рогатками и к возведению на важнейших пунктах батарей; 2) усилить со всех сторон пикеты и для того вооружить всех свободных людей, а недостающее число ружей и канониров к орудиям требовать от сибирского губернатора; 3) по городу делать «под крепким присмотром беспрестанные разъезды», а по всем главнейшим дорогам выставить в три линии пикеты с маяками так, чтобы первый пикет стоял в 5, второй в 10, а третий в 15 верстах от города.
«Но ежели сие, – сказано было в проектированном Бибиковым постановлении[241], – со всей верностью и усердием к ее императорскому величеству не будет иметь желаемого успеха и приметится в людях, которыми защищаться определятся, легкомыслие, склонность к измене и предательству начальников, то дабы не сделаться напрасной и бесполезной извергов жертвою, всем благородным в такой крайности позволяется выехать отсель в безопасные места, по их рассуждению. Но сколь возможность допустит всеми силами стараться сохранить интерес и военных людей, с военными снарядами вверенных в правление каждого; которых же из орудий забрать не можно, те испортить».
– Не видав еще никакой крайности, – говорил надворный советник Охлебинин, – постыдно подписывать определение, которое не согласуется ни с честью, ни с должностью и присягою.
Эти слова были поддержаны генерал-майором Данненбергом, коллежским советником Сокольниковым и коллежским асессором Масловым. Собравшиеся разделились на две партии: одна готова была подписать определение, а четверо от этого отказывались. Видя разногласие, полковник Бибиков прочел полученные им в тот день известия о возмущении в Исетской провинции и требовал разрешения на выезд из города. Охлебинин возражал, что полученные сведения преувеличены, что Исетской провинции, а тем более Екатеринбургу особой опасности еще не предстоит, и члены совета разошлись без всякого решения. Тем не менее происходившее в совете не было тайной, и проект определения, составленный Бибиковым, в тот же день сделался известным в городе. Народ «пришел в великую робость и большее еще потом уныние, когда увидел, что у полковника 50 подвод на дворе к побегу были в готовности». По улицам стали собираться народные толпы, и ежеминутно можно было ожидать возмущения. Тогда надворный советник Рооде собрал подведомственную ему монетную роту и рабочих с золотых промыслов и, производя сам разъезды днем
Московский архив Главного штаба, оп. 47, кн. VI.