Древо жизни. Генрих Эрлих
допустить, что у меня будет жизнь вечная, а у них нет. Теперь я обязан дать им жизнь. А иначе будет несправедливо! И не нужна мне в таком случае Твоя вечная жизнь!
Голос его пресекся. Наташа подсела к нему и стала нежно поглаживать ему руку.
– Дед, дед, не волнуйся ты так, тебе нельзя, у тебя сердце, – приговаривала она, – давай я тебе рюмочку налью.
– Спасибо, дорогая, – сказал Биркин, утирая слезы.
Успокоившись, он продолжил через некоторое время.
– Если человек, овладев рецептом вечной жизни, по каким-то причинам не хочет дать того же своим родителям, то он сам недостоин бессмертия, потому что он – не человек. Рецепт не сработает, круг замыкается. Примерно так рассуждал Федоров. Если все человечество в целом в своем стремлении к вечной жизни не проникнется идеей всеобщего воскрешения всех умерших, то оно никогда не достигнет бессмертия, не будет ему на то Божьего дозволения. Он ведь был глубоко верующим человеком, Николай Федорович.
– Я, конечно, ничего в христианстве не понимаю, – встрял Северин, – но даже мне кажется, что все это отдает какой-то ересью.
– Женечка, будьте осторожнее с ярлыками, ересь – это костер, а здесь мы имеем дело с неортодоксальным христианством. Федоров ничего не изобретал, он последовательный воскреситель, он и здесь воскресил некоторые старые идеи, бытовавшие на заре христианства, немного переставив акценты. Весьма, надо сказать, удачно. Он, например, перевел Апокалипсис в разряд антиутопий. Катастрофа конца света – не фатальная, предписанная Богом развязка, а один из сценариев развития событий в том случае, если человечество будет упорствовать в безверии, злобе и разврате. Апокалипсису противостоит апокатастасис, всеобщее спасение, опять же один из сценариев развития событий в том случае, если человечество выберет дорогу веры, добра, любви. Обратите внимание – всеобщее спасение! Это не Федоров выдумал, он только воскресил идеи александрийской школы, Оригена, Климента Александрийского, святого Григория Нисского, которые жили в третьем-четвертом веках.
– Ладно, пусть не ересь, но все равно это одна… – Северин чуть запнулся, подбирая слово, желательно, не очень обидное, – философия. А я…
– … человек практический, – рассмеялась Наташа.
– Именно! – улыбнулся ей в ответ Северин. – И меня в первую очередь интересует, как это воскрешение можно осуществить? В этой философии есть на этот счет какие-нибудь указания?
– Понимаете ли, Женечка… – начал Биркин и остановился, на минуту задумавшись, потом продолжил: – В чем принципиальное отличие учения Федорова от подавляющего большинства других философских систем? Идеалом всех философов было и есть построение законченного мироописания, отвечающего на все вопросы бытия. Федоров же дает направление общего движения, полагая и даже уповая на то, что в процессе этого движения человечество дополнит его систему, а наука – он верил в науку! – найдет методы практического