.
Размахивая хвостом, около кровати, стояла черная дворняжка с перебитым ухом. Та смотрела на меня виноватыми и такими добрыми глазами. Повернув голову, она проскулила, а затем ушла на своё место. И со вздохом свернулась в калач на груде тряпья.
Я тут же вспомнила старуху и приложилась к правой части лица. Вся эта история с лишением глаза мне не приснилась.
Поправив волосы так, чтобы одна прядь скрыла моё уродство, я огляделась.
Хижина представляла собой склад, куда в страшной спешке завезли товар. Тюки, обернутые тканью и перевязанные веревками, нагромождались друг на друга. Местами вещи покойников лежали бесформенной грудой. И от всего этого исходил ни с чем е сравнимый запах застарелого пота и мертвечины.
В центре комнаты я увидела покосившийся стол, на котором разворачивались нешуточные бои мух за остатки еды.
В правой её части – как нечто совершенное и непоколебимое – башня из тарелок. Что возвышалась над раковиной, как памятник павшим в битве за чистоту.
Стоило мне только подумать, что я загостилась, за окном стало резко темнеть. Под потолком, как по волшебству, вспыхнул слабый огонек лампадки. А по обиталищу торговки поползли уродливые тени. Как крысы, что нарыли себе множество ходов и пещер в смрадных горах одежды.
Хозяйку я заметила не сразу. Её силуэт угадывался за ширмой. Женщина освежалась после жаркого дня.
Я отвернулась, когда она замерла, качнув обвисшими грудями над тазом с водой. Моего носа коснулся слабый тошнотворный запах. На плите, под железной крышкой, бурлило какое-то адское варево.
– Проснулась наконец-то? У меня осталась вода, можешь освежиться! – крикнула хозяйка и показалась из-за ширмы.
На ней было платье в мелкий цветочек. Алла принялась кружить перед зеркалом, что висело над раковиной. Будто юная красавица, не замечавшая десятки килограммов лишнего жира, что как бурдюки, свисали с её боков.
Я сделала вид, будто не слышала предложения Аллы и попробовала встать. На удивление, поднялась я без особых усилий. Пусть спина еще напоминала о себе. И смотреть на мир приходилось только одним глазом.
– Ну, – воскликнула хозяйка удивительной лачуги, – Что я говорила? Да ты быстро пошла на поправку! Останешься на ужин? Я готовлю суп из полыни с лапками летучих мышей! Варенье из лягушачьей икры – на десерт!
– Мне нужно идти. Жаль, что… – договорить я не успела. Я зачем-то представила эти жуткие яства в своей тарелке. И их вкус. Живот скрутило, и меня тут же вырвало.
Хозяйка ахнула. Как она могла забыть про кастрюлю на плите? Она засеменила в сторону кухни. Убавив огонь и сняв крышку, Алла взяла ложку и зачерпнула немного.
Я оперлась о кровать, чтобы восстановить дыхание, стараясь не смотреть на сумасшедшую повариху, что мычала от удовольствия и причмокивала с ложкой у рта. Вы не представляете, какого труда мне стоило, не расплескаться снова.
– У меня есть кое-что для тебя, – сказала я и поправила прядь на лице.
Хозяйка лачуги обернулась. И, впервые