Крещение Осетии. В контексте российской политики на Кавказе. Борис Бицоти
в России и успевшей за год доказать всю серьезность своих намерений в части управления государством.
Царскому двору, а, возможно, и самой Елизавете Петровне название новой области могло быть знакомо – оно упоминается в письме царя Арчила, скрывавшегося долгое время от персидского шаха в горах западной Осетии (в Дигории) Петру I. Из источников мы узнаем, что во время пребывания в Осетии беглый царь был недоступен войскам шаха по причине «крепкого положения сей страны и тесного пути, ведущего в оную».52 Еще задолго до Арчила грузинский царь Теймураз I через своего посланника писал Михаилу Федоровичу – первому царю из династии Романовых, о 80 тыс. дворов кистинцев и осетинцев, находящихся в его подданстве, «которые перед сим под державою Иверии были христианами, но теперь ни христиане, ни турки».53 Из корреспонденции Теймураза нам становится понятно, что подобный порядок цифр скорее типичен для грузинских царей – так, например, во время отражения нашествия шаха Аббаса, защитники Грузии, если верить Теймуразу, убили 47 тысяч персиян.54
Как мы видим, цифра, приведенная в послании, в контексте обсуждаемой проблемы не могла казаться невероятной. Проверить же, были ли на самом деле осетины, как о том написано в послании, «издревле подвластны» грузинским царям, равно как и уточнить данные о численности населения на тот момент российские чиновники оперативно не могли – Коллегии иностранных дел понадобилось два года, чтобы сделать подробный доклад о состоянии и местоположении осетинского народа.55
Вывод, следующий из наших рассуждений, очевиден – фигурирующая в послании цифра получена не путем подсчета осетин в разных ущельях, а скорее взята с потолка, чтобы заинтересовать российское правительство. Осетия подается как своеобразный Эльдорадо с несметными горными богатствами и многочисленным населением, которое будет исправно платить подати. Более того, численность ее народа под пером грузинских священников едва ли не превышает численность населения самой Грузии, известную с момента появления первых статистических данных56 – не стоит при этом упускать из виду, что грузинские священники настаивали на древней «подвластности» осетин. Остается только удивляться, как область, изобилующая «золотою, серебряною и прочими рудами», которой «не владеют ни турки, ни персияне», со столь многочисленным населением оставалась неупомянутой ни в одном из международных трактатов, в то время как сама Грузия успела стать чуть ли ни яблоком раздора между Россией, Ираном и Турцией.57 При такой постановке вопроса послание просто не могло не обратить на себя внимания российского правительства.
Момент для подачи прошения выбран неслучайно – обращение ложится на стол в разгар очередного кризиса российско-персидских отношений. Спустя без малого год
М. Броссе: Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями, LXVIII
там же, XXVIII
А. А. Цагарели: Сношения России с Кавказом в XVI – XVIII столетиях. стр. 18
М. М. Блиев: Российско-осетинские отношения XVIII в. Т. 1, стр. 42
Переписка грузинских царей и владетельных князей с государями российскими в XVIII столетии. стр.191
На карте Грузии и Армении, изданной Делилем и основанной на данных Вахушти Багратиони от 1735 года, территория Осетии в три-четыре раза меньше общей территории Картли, Кахетии и Имеретии.