Крещение Осетии. В контексте российской политики на Кавказе. Борис Бицоти
впоследствии чиновник министерства иностранных дел Броневский.
Персидский поход екатерининского периода был, по сути, попыткой повторения Петровского персидского похода и также не проходил по территории Осетии. «Осетия, – пишет по этому поводу в своем очерке исследователь В. Чудинов, – представляла для нас страну замкнутую и большею частью неведомую. Даже после покорения восточного Кавказа наши сведения о ней оказывались значительно более туманными и сбивчивыми, чем о горцах Дагестана».25 Вряд ли могла способствовать познанию Осетии и служба Броневского у Цицианова, фактически объявившего осетин вне закона. Именно поэтому Броневский, как следует из его записок, имеет достаточно поверхностное представление как о территории, так и о народонаселении Осетии. Рассказ Броневского об Осетии самый короткий, а говоря о численности осетин, автор, в отличие от описания других кавказских регионов,26 приводит лишь общую цифру, ничего не расшифровывая, не детализируя и не поясняя.
Известно, что книга Броневского была написана в 1810 г. (до переписи 1812 г.), но из-за работы над ней цензора вышла только спустя двенадцать лет в 1822 г., поэтому результаты переписи 1812 г. в ней не были использованы. «Нигде в Кавказе, – пишет Броневский, – не сделано доселе ни точного исчисления дворов, ни переписи душ. Мы старались собрать сии сведения из разных изустных и письменных известий (…)».27 Этот отрывок наводит на мысль, что чиновник также находится в неведении относительно деятельности Осетинской Духовной комиссии, которая, производя крещение, регулярно отправляла подробные отчеты в Синод. Дело в том, что в период Цицианова и Гудовича деятельность комиссии была приостановлена, а, следовательно, и данные описи дворов осетинских уездов, составленной священниками комиссии, были недоступны Броневскому. Броневский подробно описывает Дагестан,28 о котором явно знает не понаслышке, но не Осетию. Это видно и из того, что Броневский, упоминая осетин, прежде всего причисляет их к горцам-мусульманам, чего ни один другой исследователь в качестве основной характеристики осетин не выделяет.
Откуда Броневский берет свою цифру? Вероятно, это все то же число из послания грузинских священников, хорошо известное к тому моменту в придворных и чиновничьих кругах, только слегка приуменьшенное. Если по методике Броневского умножить число дворов на пять (среднее число жителей в каждом дворе), то мы получим 150 тысяч жителей – почти те же 200 тысяч жителей, указанных в послании грузинских священников императрице Елизавете Петровне.
К источникам, повторяющим цифру из послания, следует отнести и письмо Афанасия Лебедева Синоду, в котором упоминается численность населения Осетии – 100—200 тысяч.29 «…Текут ныне ко крещению от мала до велика обоего пола, со изъяснением своего внутреннего усердия и любви к нашим более российским священникам
У Рейнеггса, к примеру. описание Дагестана выглядит подробнее, чем описание Осетии.
Броневский приводит развернутое число душ, в частности, в Грузии, где находился по долгу службы и Дагестане, где проходил маршрут военной кампании, в которой он принимал участие.
С. М. Броневский: Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, Ч. 1, стр. 59
Берег Каспийского моря был подробно исследован российскими специалистами при Петре I в рамках подготовки первого Персидского похода.
С. М. Броневский: Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, Ч. 1, стр. 292