Пендервики на улице Гардем. Джинн Бёрдселл
спросила Джейн.
– Сказал, чтобы ты не беспокоилась, потому что у тебя tantum amorem scribendi[1]. – Последние три слова Скай произнесла медленно и старательно. И немудрено: они были на латыни.
Джейн с надеждой обернулась к Розалинде.
– Ты не знаешь, что такое tantum am… Ну, в общем, что это такое?
– Извини, мы по латыни дошли пока только до agricola, agricolae[2]. – В этом году Розалинда специально записалась в школе на латынь, чтобы лучше понимать папины изречения (так уж сложилось, что мистер Пендервик частенько общался с дочерьми на латыни). – Вот если папа скажет: «Я – земледелец», – тогда я тебе сразу всё переведу.
– Ага, конечно, так прямо и скажет, – проворчала Скай. – С чего, интересно, ему говорить, что он земледелец, когда он профессор…
– А в каком возрасте можно уже читать «Войну и мир»? – спросила Джейн. – Хочу убедиться, что мы с мистером Толстым родственные души. Если так, то его творение поможет мне залечить душевные раны.
– Не знаю в каком, но не в десять лет, это точно. – Получив очередной щипок из-под стола, Скай решила переметнуться обратно к сковородке с ананасовой смесью, но тут уж Розалинда была начеку.
– Больше не получишь! – твёрдо сказала она. – Я делаю ананасовый перевёртыш к приезду тёти Клер. И на что он, по-твоему, будет похож?
– Ой, тётечка Клер приезжает! – Джейн просияла. – Я и забыла, пока предавалась отчаянию. Вот кто залечит мои душевные раны!
– Кстати, пока я закончу с пирогом, вы со Скай можете подготовить для тёти Клер гостевую комнату.
– А уроки?.. – Скай попыталась незаметно выскользнуть за дверь.
– А уроки ты всё равно по пятницам не учишь, – напомнила ей Розалинда. – Всё, вперёд!
Скай исполняла трудовую повинность хоть и неохотно, но всегда добросовестно, так что в течение следующего часа в доме было переделано множество дел: полотенца заменены, бельё перестелено, гостиная приведена в надлежащий вид, и даже Бетти и Пёс причёсаны и приглажены. А когда Розалинда вытаскивала пирог из духовки, дом огласился радостным воплем Джейн:
– Тётя Клер приехала!
Глава вторая
Голубое письмо
Сначала всё шло как всегда, в каждый приезд тёти Клер. Все лезли к ней обниматься – «чур, я первая, нет, я первая!», – а она раздавала гостинцы: из одного кармана собачье печенье, из другого карамельки, кому что. Потом с работы вернулся мистер Пендервик, и она, тоже как всегда, отправилась с ним на кухню. Усевшись на край стола, она мешала ему готовить ужин (печёные баклажаны с сыром) и поддразнивала его, когда он терял то ложку, то очки, то соль – что, надо сказать, случалось с ним практически ежеминутно. И за ужином тётя Клер продолжала вести себя как обычно: рассказывала смешные истории про свою работу, забрасывала девочек вопросами про школу. Но потом печёные баклажаны кончились, девочки собрали тарелки, а с их тётей начало твориться что-то странное. Когда Розалинда ставила на стол блюдо с ананасовым перевёртышем, тётя Клер вдруг вскочила, с шумом
Великая любовь к писательству (
Розалинда назвала именительный и родительный падежи: «земледелец, земледельца». Чтобы правильно склонять латинские существительные, надо знать обе эти формы, поэтому их заучивают вместе.