Фельдмаршал в бубенцах. Нина Ягольницер
на воде стоит, брат. Коней там держать не всякому аристократу по карману. А нам в Венеции не лошади, а деньги нужны будут. Эх…
Тетивщик верно истолковал вздох приятеля:
– Жаль, я каурого полюбить успел. Кресало дай…
Годелот опустился наземь, развязывая седельную суму и шаря внутри:
– Как ни крути, а лошадей все равно продавать. Кругом без счета деревень, наверняка подскажут, где найти барышника… Э, откуда она тут?
В поисках кресала шотландец добрался до самого дна сумы, и сейчас с недоумением вытянул из ее недр черный шелковый шнур.
– Ладанка отца Альбинони… Я совсем забыл про нее. И как она в суме оказалась…
– А, так я положил, – объяснил Пеппо, – когда в Кампано тебе кровь останавливал, у меня все шнур под руками путался. Ну, я ее снял и в суму к тебе спрятал. Думал – твоя.
– Надо же, – рассеянно пробормотал Годелот, вертя ладанку в руках, – я много раз эту ладанку у пастора видел, он ее с Востока привез, из Святой Земли. И чего в сказках так сарацинские драгоценности нахваливают? Серебра извели – хоть коня покупай, а сделана черте-как. Одно слово – варвары.
Он поднес ладанку ближе к глазам и усмехнулся:
– Еще и гравировка есть. «Да не падут на вас грехи отцов».
– Чего? Какие еще грехи? – Пеппо поднял голову.
– Надпись такая, – пояснил кирасир, – видно, стих какой-то из Библии.
Пеппо пожал плечами:
– Наверное, ваш пастор ее талисманом считал. А такие вещицы не за красоту ценят.
– Не слишком ему талисман этот подсобил, – угрюмо поморщился Годелот.
– Зато тебя не подвел, – отрезал Пеппо.
Шотландец только вздохнул. Завернул ладанку в лоскут пасторской рясы и снова спрятал в недра седельной сумы.
…Кирасир не зря полагался на милость судьбы. На полпути к лагуне им встретилась оживленная деревня. Близость Венеции была здесь очевидна – в деревне жили бесчисленные паромщики, бойко торговали несколько лавок, и конечно, сыскался и торговец лошадьми. Множество венецианцев, покидая город по делам, были вынуждены взять взаймы хоть самого немудрящего одра. Топать пешком в Ровиго или Виченцу решился бы не всякий.
Припомнив сквалыжистую ухватку Луиджи, что покупал иногда коней у заезжих барышников на ярмарке в Пьегаре, Годелот не пожалел времени на торг и ухитрился продать трех лошадей за сносную цену. Попрощавшись, скрепя сердце, с верным вороным, шотландец показал Пеппо увесистый кошель:
– Нужно что-то из одежды купить. Кровавые пятна – плохие рекомендательные грамоты…
…В сумерках в Венецию вошел шумный купеческий караван. Негоцианты суетливо предъявляли алебардщикам у пристани груз, расплачивались с паромщиками и покрикивали на нерасторопных подручных.
Двое военных в неприметных дублетах досадливо рыскали глазами в толпе – полковник Орсо дал ясные указания, расставив посты у всех пристаней и застав города. Но двое юнцов