Зубы. Инъекция страха. Андрей Мерзляков
шагов от него бьётся жизнь, которую можно отнять, почувствовать её сладкий вкус.
– О, господи… – промолвил Спайк, даже не понимая, вслух он это сказал или слова лишь проскочили у него в голове.
Ему казалось, что он спит. Или не до конца проснулся. Он в душе не сомневался, что столкнётся с мёртвыми, которые не успели подрасти и пожить, но не надеялся, что так скоро.
Чавкающий звук раздался с противоположного конца комнаты и из-под матраса показалось белое, нереально белое, тело ребёнка. Он не встал в полный рост, а согнувшись, словно паук, перебирая руками, пополз в сторону растерянного парня по имени Спайк.
Глаз мальчишки неизменно смотрел в потолок, второй выглядел как колба, наполненная чем-то тёмно-красным. Челюсть неестественно приоткрыта, и оттуда вытекает кровь. Волосы сальные, слипшееся, странно проредевшие, будто зараза начала их вырывать, когда попала в организм.
Этакий маленький, сморщенный, уродливый старик, с кожей цвета муки.
Спайк вскинул костыль и махнул им наотмашь, в направлении приближающейся твари. Удар пришёлся мертвецу прямо по челюсти, и та, с хрустом отлетела в сторону. Теперь бывший ребёнок стал похож на череп, нанизанный на шпажку.
На секунду мертвец прервал движение, но невероятно быстро очухался, будто это была не часть лица, а просто ворсинка, которую кто-то убрал.
Спайк, поднялся и, опираясь на костыль, захромал к выходу, но сам того не ожидая споткнулся об упавшую дверь и чуть не растянувшись на полу, едва удержав равновесие. Опять!
Заражённому ребёнку хватило этого, чтобы оказаться на ноге своей жертвы.
Белые руки вцепились в штанину и Спайк заорал со страху. Уродливый мальчишка был фантастически быстр и силён.
Мертвец попытался вонзить оставшиеся зубы в тёплую плоть, но тут же вновь схлопотал костылём по морде. Он отлетел как мячик и рухнул окончательно. Белые руки изогнулись, будто мертвец хотел за что-то зацепиться, но не успел. Лицо застыло в жуткой гримасе.
Спайк тяжело вздохнул.
На сердце был такой камень, такая тяжеленая ноша, будто он действительно осознано лишил жизни малыша, а не прикончил бледный труп.
Спайк дышал и дышал, хватая жадно пусть и спёртый воздух комнаты. Лёгкие никак не могли достаточно наполниться, потому что входящему потоку воздуха мешал ком, вставший в горле.
Проверил рукой, цел ли мобильник. Вроде цел.
Краем глаза он уловил какое-то движение позади себя, в длинном коридоре. Он подумал, что вернулись мародёры в респираторах и с оружием наперевес.
Спайк даже хотел, нет, не он, а нечто внутри. Нечто хотело закричать, вырваться сносящим потоком на этих бесчувственных ублюдков. Он хотел орать из последних сил.
За что вы убили ребёнка, подонки? За что, мать вашу? Отвечайте!
Но он так и не закричал.
Точнее, в душе этот крик и посейчас, но в том момент он не смог его выдавить из своих уст.
Он