Зубы. Инъекция страха. Андрей Мерзляков
глаз, единственное, что давало ведущему обзор на дороге. И это было ещё не все причуды: на передний бампер было намотано столько колючей проволоки, что тот напоминал забор. Шипы торчали как зубы доисторического монстра.
Спайк не определил, с какой скоростью двигался автомобиль. Но она явно превышала сто километров. На дороге стоял покосившийся знак с ограничителем в 60 километров, но водителю бронеавтомобиля было явно плевать. О каком ограничении может идти речь, если вместо живых по городу бродят чёртовы мертвецы и питаются живой плотью?
Машина влетела как пуля в этого еле двигающегося зомби, и промчалась по дороге, даже ни капли не убавив скоростной пыл. Мертвец сделал сальто, налетев на металлическую пластину на капоте. Руки его дёрнулись вверх, как у марионетки. Ноги, в которые впилась колючка, оторвало к чёртовой матери, и они проскользнули под днищем, Спайку они напомнили кегли из боулинга. Мертвец шлёпнулся на асфальт и черепушка, вмявшись, растеклась мозговой жидкостью по поверхности дороги. Ампутированные ноги валялись неподалеку.
Спайк хотел разглядеть водителя, автомобиль которого уже миновав кольцо, выезжал на стоящий вдалеке мост, через минуту и подавно превратился в маленькую точку, но разглядеть ничего не получилось.
Спайк сделал пару шагов на дорогу, осматриваясь. Он знал, что шум мотора мог привлечь ещё мертвецов к его местоположению.
Но дорога пустовала. Он двинулся к остаткам сбитого зомби.
Картина напоминала тошнотворное месиво, которое Спайк часто видел в «дорожных войнах» по ящику. Когда время переваливало за полночь, эта передача как раз показывала нечто подобное: тела сбитых людей, людей едва выживших. Тех, кого искалечило так, после аварий, что они проведут не одну неделю в реанимации и на хирургическом столе.
Спайк зачерпнул руками мозги вперемешку с кровью и ещё какой-то белой субстанцией, похожей на молоко. Запах смерти, подумал он.
– Господи, что я делаю.
Спайк нанёс это всё на одежду, потом на лицо и тут его вырвало. Он зачерпнул ещё, перебарывая рвотные рефлексы. Теперь его с лёгкостью самого можно было принять за мертвяка, и вероятнее всего, парень (или девушка) за рулём бронеавтомобиля сшибли бы Спайка, не задумываясь, если бы он оказался сейчас на дороге.
Спайк миновал одну полосу, озираясь, как загнанный зверь, затем другую. У края дороги лежало изуродованное тело, на лице которого сидело несколько ворон. Они, увидев Спайка, встрепенулись, но не слетели. Злобно провожали измазанного мертвечиной парня.
Спайк наконец-то выбрался из дома. И его к этому побудила явно не кока-кола.
Он на секунду помечтал, о том, чтобы оказаться за рулём той машины. Тогда бы он с лёгкостью добрался до родителей.
Единственное, чего он боялся, было то, что возможно уже поздно. Возможно, их уже нет в живых.
Одинокими вечерами он вспоминал, как прошло его детство, как они чаще всего ковырялись с отцом на огороде, далеко за городом. Они купили эту землю у какого-то запивохи,