Почва для оптимизма. Расс Леон
и сейчас…
Мы все в заботах…
Реализуем мечты и планы детства…
Что-то удается,
но многое –
вовсе нет…
И наступает вдруг
Как гром среди ясного неба,
Как на голову снег…
Год пятидесятый,
пятьдесят второй…
Когда мы обнаруживаем,
к своему ужасу,
что перестали быть…
самими собой…
Снова к нам вернулось
жуткое ощущение…
бешеного бега времени…
Ведь мы всегда
считали себя
слишком молодыми,
чтобы когда-нибудь состариться…
И вот тебе раз,
мы разом оказались оторванными от
толпы юных и весёлых,
опьяненных молодостью,
в расцвете жизни
тридцатилетних
счастливцев-удальцов!?
Вот смотримся мы в зеркало…
И что ж?
Там светятся глаза…
юноши..
И нам кажется,
что мы вовсе не постарели.
Но вот делаем мы
своё теперешнее фото…
И ахаем от ужаса…
На нас смотрит
Такая некая старуха,
иль какой-то там старик…
"Быть не может, что это я!", –
в шоке восклицаем мы.
Но затем правду горькую,
как спирт,
проглатываем…
И, обжигая нутро
душевное,
осознаём…
Да,
это – я…
Я это понимаю,
но верить не хочу!
Спасите меня!
Но эта боль,
отчаяние,
борьба –
всё-ё пройдет,
Как и обещал нам…
Соломон.
Наступят иные времена…
Если, конечно, не сгоришь
в огне
разочарований,
болезней,
жизни передряг…
Но если и когда
ты отразишь атаки
треволнений
бальзаковозрастных,
наступит чудная пора:
что "осенью златою"
издавна зовут…
Никаких тебе страхов и тревог,
Стремленья, волненья, спешка,
И даже разочарованья
душу
восьмидесятилетних
и старших…
не бередят…
Они не требуют так много…
наших хлопот и тревог.
О них заботится уже…
Сам Бог…
И наслаждаются они другой…
высшей радостью
реализованного бытия…
в них
нет и забытья
опьяненных молодостью…
В них
лишь упоение
осознаньем
уже исполненного долга,
свершением труднейшей из задач…
Они выжили…
Они не умерли сами от стыда
неправедной жизни,
ведь они жили
по уму и чести;
и не убили их за зло,
причинённое другим –
они довольствовались малым;
и Бог их хворью не наказал,
ведь они уважали свое тело,
ценили жизни