Радуга судьбы. Даниил Александрович Шишкин
было по пути, и они, скрывшись под зонтами, оживлённо продолжали свою беседу, почти не обращая внимания на дождь и слякоть.
– Подожди, а на него так никто и не пожаловался?
– Зачем? Я ж говорю: всем это нравилось! Когда он выбегал, чтоб прогнать одних, другие сзади него смеялись. Мне, кстати, повезло: я всегда успевал сделать серьёзный вид, мол, я тут не при чём. Хотя один раз он заметил и четвёрку влепил.
– Забавно!
– Правда, в середине того года он ушёл из нашей школы. Последнее время грустный ходил. Может, даже из-за нас в какой-то степени… Мы-то все по-доброму смеялись; может, не надо было…
Друзья замолчали. Они прошли уже достаточно расстояния, чтобы погрузиться каждый в свои размышления. Задумаешься о погоде, а в конце пути станешь вспоминать, как на прошлогоднем турслёте заблудился в лесу, или размышлять о том, в чём состоит смысл жизни. Если бы человек помнил все звенья этой цепочки… Вдруг Дима очнулся и спросил:
– Слушай, а ты кем хочешь стать?
– Я? – покинув свои мысли и тут же забыв их, отозвался Коля. – Вообще-то не знаю… Я куда только не хотел пойти, но в итоге запутался, и всё. Не определился. А ты?
– Да я-то, скорее всего, юристом стану. Папа в этой сфере работает, хочет, чтоб я тоже пошёл.
– А сам?
– Что сам?
– Подожди, я не понял, а ты? Кем ты хочешь стать?
– То, что я хотел, – это неважно. Буду юристом. Вообще в хоккей мечтал пойти, я с детства на коньках, так что… Но, когда я об этом сказал, на меня сразу набросились: мол, несерьёзно, всё такое… Не судьба, – Дима быстро пожалел, что затронул эту тему.
– Не, человек должен работать, где хочет. Зачем куда-то идти, если не нравится? Слон гнезда не вьёт! Как-то это не совсем нормально: идти туда, где родители работают, когда ты сам этого не хочешь. У каждого свои способности: кто-то – отличный строитель, другой – талантливый врач…
– Да? Ну и какой талант у тебя? – усмехнулся приятель.
Последнее замечание ещё больше насторожило Колю, чем заявление о желании Диминого папы. Дело не в том, что он не хотел забивать голову мыслями о будущем. Он действительно искал в себе способности к чему-то одному, пытался понять, в чём состоит его судьба, если она вообще существует. Но даже влечения к определённому школьному предмету у него не возникало. В самом далёком детстве, в пять-шесть лет, он мечтал стать художником, но рисовать у него не получалось ни тогда, ни теперь. Захотел стать ветеринаром, но вспомнил, что ужасно боится врачей, так что сама мысль о медицине пропала с той же скоростью, с какой и родилась. Обдумывал множество профессий: и зоолог, и пианист, и актёр, и даже клоун, но, в конце концов, он оказался на пути – пока ещё только на пути – к той судьбоносной черте, отделяющей жажду поиска от разочарования. Для него это была больная тема. Вопрос одноклассника оказался риторическим: ответа на него никто не знал.
III
Рассуждая вместе с нашими