Радуга судьбы. Даниил Александрович Шишкин
автору с ним согласиться). У неё были длинные шелковистые чёрные распущенные волосы, воздушным водопадом разливавшиеся с головы на тонкую шейку и хрупкие плечи. Коле даже показалось сначала, что цвет волос её был не таким, более светлым, особенно по краям головы: солнечные лучи придавали их кончикам сияющего древесно-золотого оттенка, как будто в них игралось само солнце, смеясь и резвясь на прохладном ветерке, задевавшем каждый волосок и слегка приподнимавшем причёску на воздух. Испуганные и чуть недоверчивые глаза незнакомки, то ли тёмно-карие, то ли светло-зелёные – сложно было точно определить название этого волшебного цвета – излучали, несмотря на недовольство, какое-то таинственное тепло, может быть, даже целую жизнь! В них отражалось солнце, рисуя в зрачках небесной краской яркие блики. О, эти живые глаза! Сколько можно сказать о человеке всего лишь по выражению его зеркала души, как называл их классик! Нет, нет, это даже не зеркало, а таинственный коридор, позволяющий прочитать все мысли и чувства человека, проникнуть в его особый внутренний мир… Но проблема в том, что не всегда тот, кому мы смотрим в глаза, может невольно заставить вглядываться в них снова и снова. Только если человек сам живёт, а не проживает свою жизнь, пышет любовью к людям, радуется приятным событиям и с участием и желанием смотрит на этот мир, тогда и только тогда его глаза сами оживают! Бывает, рассказчик увлечётся какой-то историей, с гордой улыбкой и, казалось бы, интересом повествует о тех или иных известиях… но глаза его не выражают ничего, кроме безразличия и скуки, простого желания говорить; самому же человеку в глубине души вовсе не интересно всё это рассказывать, или же он просто думает в это время о другом. Здесь было совершенно иначе! Глядя на случайно обиженную им девочку, Коля не мог отвести глаз от её бездонного загадочного взгляда, невольно захватившего его в плен, обнявшего со всей силой и нежностью, прижимая к себе и не отпуская ни на минуту…
Прошло не больше трёх секунд. За такое незначительное время в душе нашего героя произошло столько перемен, что он вдруг во всём переменился. Думать о предстоящих занятиях для него казалось теперь глупым, лишним, ничтожным, по сравнению с тем, что он сейчас пережил и через что ему предстояло пройти после. Он окончательно забыл про то, куда только что так быстро мчался. В сердце томилось волнение.
– Ничего, – вдруг прозвучал осуждающий, но нежный, чистый голосок в ответ на давно уже, три секунды назад – а, если быть точнее, целую вечность – забытую Колей реплику. Он вздрогнул, по рту и шее прошла лёгкая судорога, помешавшая сначала что-либо говорить, а тело вмиг покрылось приятными мурашками. – С кем не бывает! – пытаясь пошутить, но жмурясь от боли после падения, сказала девочка.
– Вы… Ты… Ты не-е… не ушиблась? – неожиданно для себя стал заикаться Труфин. «Вот ещё не хватало, соберись!» – думал он, но не знал, что и как делать дальше. Сердце начинало колотиться с неимоверной