Пламень: кровавые посевы. Брок Харбард
с треском отделяя ее от мышц и костей. Через мгновение, оторванная голова погонщицы вылетела из сутолоки, и несвязно ворочая языком покатилась по земле. Сорвав с обезглавленного тела одежду и защитный панцирь, чернокровные с возбужденным рыком принялись насиловать труп, попутно отгрызая от него куски кровоточащей плоти.
Солнце стыдливо краснело, глядя на остатки гунронских кланов, которые сплотившись вокруг разорванного тартанового знамени, пытались вырваться из кольца врагов, неумолимо сжимавшегося вокруг них. Осмелев, чужаки Кровочерепа с утроенной яростью напирали на дружины йоменов. Сталь тяжелых топоров с хрустом рубила конские крупы. Снопы искр мелькали над свалкой из конных и пеших воинов. Игвальд не чувствовал левую руку – расколотый щит он давно отбросил, и на его плече зияла рваная рана от крысиных клыков. Королевский ветрогрив храпел лежа на земле, пробитый тремя стрелами. Пылающее синеватым огнем лезвие Дюрвинга молнией носилось в воздухе, и чернокровные в страхе бежали от него, как от ужасного привидения. Седобородый фомор с привязанными к телу оленьими тушами, свалил ударом дубины коня вместе со всадником. Гунрон попытался встать на ноги, но горный великан, подбежав к нему, с рыком наступил лапой на витязя. Раздался хруст, броня вдавилась в плоть, превращая тело в кровавое месиво из кишок и железа. Кумал метнул в него копье, однако мертвое животное привязанное к туловищу гиганта приняло на себя удар. Яростно зарычав, король гунронов бросился навстречу фомору, увернулся от взмаха корявой дубины и с разбегу рубанул мечом по волосатой ноге. Взревев, тот попытался схватить человека мозолистой лапой. Вновь мелькнуло рунное острие, и пальцы великана, будто толстые черви, разлетелись в стороны. Чудище заревело от боли, схватившись за окровавленную культю.
– Lohtur daragar!! – громкий рык сорвался с уст гунронского короля.
Сын Ронана с ревом всадил клинок прямо промеж оленьих рогов. Фомор захрипел, медленно попятился назад, и с невообразимым грохотом рухнуло прямо на черноволосого чужака держащего знамя банды. Игвальд услышал топот конских копыт, который приближался к ним с фланга. Сердце радостно встрепенулось – это турминги! Лорд Эштен разбил орды Ниргурада и теперь спешит на выручку гунронам! Он развернулся… И все оборвалось у него внутри.
Йомены бежали. В первых рядах скакал Сивард, забросив за спину щит, в котором торчало несколько стрел. Сразу за ним уносились прочь остатки йоменской вольницы – окровавленные, израненные и разбитые. Чужаки гнались за ними по пятам – когтистые лапы гворгов рвали в клочья лежащие на земле знамена, брошенные убегающими кланами. Что-то белело на копье их вожака. Игвальд вгляделся – и меч чуть было не выскользнул из обессилевшей руки. Голова Эштена, изуродованная, с вырванными глазами, вывалив изо рта посиневший язык, покачивалась на окровавленном древке. Его обезображенное тело, за ноги волокли по полю,