Душа января. Ольга Неподоба
понимал, что мой грядущий поступок бескрайне отвратителен. Я прекрасно понимал, что ни эта новая соседская собака, ни та, жравшая щенков и издохшая от ран, полученных на ринге – ни в чем не виноваты! И те растерзанные щенки, и тот зловещий пес – в совершенно равной степени жертвы человеческой жестокости, человеческих дурных амбиций и бездумного бессердечия. Но как поступить мне – пожалеть безразличную мне чужую собаку или подвергать смертельной опасности собственную любимую кошку? Это была тяжелейшая душевная дилемма, которую мне когда-либо приходилось вот так конкретно решать. Убить ли чужого, тебе не нужного, чтобы спасти своего любимого? И не в момент, когда этот чужой и ненужный летит в атаку, а вот так превентивно и расчетливо? Решение мое было определенным: конечно, я буду спасать того, кто дорог… Но мне так сильно не хотелось делать ту вещь, которая составляла суть данного спасения!
Видимо, эти терзания настолько отражались на моем перекошенном лице, что моя жена не выдержала и вдруг подошла, села напротив, подперла кулаком подбородок и твердым, чуть осипшим голосом сказала:
– Я знаю, что ты собираешься сделать! Ты хочешь отравить нового соседского пса. Не делай этого ни в коем случае!
Я с удивлением посмотрел на нее, потому что не делился с ней ни мыслями, ни решениями, как, впрочем, и по любому другому поводу.
Она сказала еще громче и еще уверенней:
– Если ты заплатишь такой ценой за жизнь своей кошки, ты все равно ее потеряешь тем или иным способом! Это факт, в который я непреложно верю! Молчи и не перебивай меня! Мне плевать на собаку, мне плевать на твою кошку, но совершив то, что ты хочешь совершить – ты добьешься только чего-то еще более плохого. Ты окончательно сломаешь себя и разрушишь нашу и без того покосившуюся жизнь. Я не позволю тебе сделать эту ошибку. Если хочешь, мы немедленно переедем на съемную квартиру, продадим дом и купим новый, я согласна на любые безумные вещи, чтобы помочь тебе… И себе. Я готова на всё!!! Только не трогай эту проклятую собаку…
Она посмотрела на меня прямо, ясно и с такой леденящей кости внутренней энергией, которой я никогда не замечал в ней и не ожидал от неё…
Сказать, что я был ошеломлен, это не сказать ничего. Я был… парализован не меньше, чем когда увидел пса в соседском дворе. Ничего себе… Никогда и ни от кого я не слышал, что пойдут на всё, чтобы мне помочь. Она все прекрасно понимала, не высмеивала меня, пришла на помощь в самую главную минуту и помогла мне принять одно из важнейших решений, которое я никак не мог принять в одиночку. Наши отношения что-то значили для нее, и я, видимо, что-то значил, и это было для меня… откровением.
Я что-то пробормотал, похлопал ее по колену и увидел, что во двор вышел сосед с дымящейся кружкой кофе, а за ним выскочил пес.
Я встал и пошел.
Поприветствовал, спросил что-то незначительное и, как бы вскользь, поинтересовался – что это за псина у него появилась такая… большая…