Душа января. Ольга Неподоба
моих внутренних противоречий были сильны, что тут скажешь… Но у меня было одно заветное оружие против них – моя тотальная недоверчивость, мое трепетно взлелеянное чувство протеста. Твердят, что мне будет больно и страшно? Ну что ж… Пусть предъявят доказательства. Такому как я, даже для того, чтобы признать существование любви, были нужны доказательства.
Хотя бы – в виде кошки.
Я не буду их слушать. Далеко не факт, что одиночество будет страшнее, чем эта убогая жизнь с чувством постоянно растущего омертвения души.
У меня много методов заткнуть их зубастые пасти.
Например – найти еще один недостаток в моей жене и убедиться в невозможности совместного проживания. Или – вспомнить любой обжигающий сердце момент, связанный с моей первой женой. В крайнем случае – всегда можно пойти напиться, чтобы отложить решение проблемы еще на какое-то возможное время.
Я не помню, чем закончились мои размышления, я заснул. Утром я проснулся с ощущением глубокого похмелья, хотя ничего не пил накануне.
Жена спала, я приготовил на завтрак бутерброд с маслом и стакан крепкого черного чая с сахаром. Меня бесило то, что моя жена постоянно заботливо пичкала меня здоровыми завтраками. Каша, блинчики… Старалась, а меня это бесило, я тупо любил ломоть черного хлеба с маслом и, может, кусок колбасы на завтрак. И когда в выходные она позволяла себе поспать подольше, я вставал и с аппетитом ел то, что мне надо. А так… она обычно просыпалась раньше меня и готовила эти здоровые вкусные завтраки, которые я люто ненавидел. Но никогда от них не отказывался – как же можно отказаться от еще одного повода для раздражения по отношению к ней?
Я съел свой хлеб с маслом, одел джинсы с ветровкой и… пошел на городскую барахолку, блошиный рынок. Просто побродить, посмотреть на старые вещи, купить пару предметов отчаянного барахла, которое моя жена потом определенно выкинет втайне от меня. Старые алюминиевые подстаканники, древние как кости динозавра радиоприемники, тем не менее исправно работающие, тарелки советские, из которых даже есть особенно приятно – они хранили таинство спокойного уюта и забытого благоденствия. В общем, я пошел на барахолку.
И когда я, меланхолично бормоча какой-то навязчивый мотивчик, вышел из дому во двор, то понял – настоящие мои страдания еще только впереди. Увиденное оглушило и парализовало мой разум до такой степени, что я по инерции продолжил свое движение, не останавливаясь, вышел на улицу и остановился только в середине следующего квартала. «Боже, – подумал я, – только не это. И только не сейчас!».
Причиной такой разрушительной реакции была следующая картина – по соседскому двору задорно бегала здоровая черная псина, то ли питбуль, то ли стаф, я не знаток тонкостей собачьих пород… Но я точно понимал – моей относительно спокойной жизни пришел полный конец. Сосед завел собаку, и не просто собаку, а именно такую собаку, которая рано или поздно убьет мою кошку. Я упоминал, что