Всё исправить. Павел Комарницкий
Да… – на лице женщины изобразилось сочувствие, для грубо-телесной оболочки Чекалова вполне убедительное. Но второй, невидимый Чекалов, стоящий рядом, отчетливо ощущал – обычное мимолетное чувство. Которое будет смыто уже через пять минут, когда Людмила Павловна полезет в переполненный автобус. И обижаться на это бессмысленно, как на климат средней полосы России за то, что тут имеет место быть холодная зима… Смерть человека – горе для близких. Для самых близких, тех, кому он врос в душу, и теперь из той души выдран с кровью. Для всех остальных это статистика.
– Дать тебе эливел, Леша? – заведующая, проводив инкассаторов, запирала шкафы с препаратами. – От депрессии помогает.
– Спасибо, Людмила Павловна, – чуть улыбнулся Чекалов. – Я как-нибудь сам.
– Ну смотри… Водку только не пей, от этого только горше потом.
– Водку точно не буду, – пообещал Алексей, вновь сумев чуть улыбнуться.
Проверив сигнализацию, он распрощался с аптекаршами и наконец остался один. Постояв у окна, сел на кушетку. В последнее время, в связи с прогрессивным увеличением количества наркоманов, ограбления аптек стали не редкостью. Злоумышленники, не обращая внимания на сигнализацию, нагло и беспардонно разбивали оконные стекла, проникали внутрь, сокрушали шкафы и витрины в поисках вожделенного зелья… Милиция, правда, исправно прибывала к месту событий, и чаще всего злоумышленников ловила. Однако ущерб от разрушений и простоя аптеки никто возмещать не собирался, и поэтому аптечное начальство, как и всякое начальство, остро не любившее любой головной боли, сочло разумным держать в качестве живых пугал ночных сторожей. Поскольку научные сотрудники теперь стоили совсем недорого… Очевидно, мысль о том, чтобы заменить громадные окна советского образца, рассчитанные на высокую сознательность граждан на стальные жалюзи, опускаемые на ночь, в голову начальству пока не пришла. И слава Богу. Так что бывший мэнээс отныне служил во благо Родине в несколько другом качестве.
Самое странное, что благосостояние семейства Чекаловых от такого «апгрейда» даже улучшилось. В отличие от прежней научной деятельности, в последний год с трудом окупавшей проезд в общественном транспорте к месту работы и обратно, новая должность позволяла Чекалову исправно платить за коммунальные услуги, приносить домой хлеб-молоко-сметану и прочие повседневные продукты, существенно разгружая тем самым семейный бюджет, и даже делать жене время от времени маленькие подарки – на день рождения, день свадьбы и 8-е марта. Требовать от подобной должности большего означало «неадекватно оценивать свой социальный статус», как выражался Володька…
Достав из кармана небольшой газовый револьвер, Алексей криво усмехнулся. Булыжник – оружие пролетариата… Этот почти игрушечный револьверчик достался ему от одного сотрудника, катавшегося в заграничные командировки и каким-то образом сумевшему протащить полулегальное оружие через таможню. Недорого, поскольку в тот момент сотрудник