Ð˜Ð¼Ð¿ÐµÑ€Ð¸Ñ Ñ‚Ð¸ÑˆÐ¸Ð½Ñ‹. КриÑтофер Руоккио
паники. Не знаю, сколько я так простоял с бешено бьющимся сердцем. Час? Месяц? Минуту? Это не могло затянуться надолго. Каждый атом, каждый кварк во мне гудел, дребезжал, как струна скрипки, пока ее не натянут до полной неподвижности. Я попробовал применить дыхательное упражнение, которое, еще в пору моего детства, показал сэр Феликс, или сосредоточиться на величественном здании памяти и фактов, которое учил меня выстраивать Гибсон, лишь бы обрести спокойствие и заглушить грохочущий ритм в моей крови. Я присел на корточки и приложил ладонь к губам Криспина. По крайней мере, он дышал. Это уже кое-что.
Я не убил его, он живой.
Разумеется, камеры были установлены повсюду. Я отыскал одну из них, крохотное отверстие в углу, похожее на темный глаз, бдительный, как стая ворон, сидящая на перекладине виселицы. Я оскалил зубы, не зная еще тогда, что повторяю гримасу, которой сьельсины выражали глубочайшую радость, и принялся собирать свои пожитки, набрасывая их как попало в сундук, – его я собирался взять с собой в изгнание, либо в то, либо в другое.
– Адриан!
Потрясение или ужас изменили этот голос, и он казался чужим, но говорящая назвала мое имя.
Леди Лилиана, остолбенев, стояла в дверях, позабыв убрать руку с замка. По случайности или с благословения каких-то неведомых богов она пришла совершенно одна. Без охранников, без свиты.
– Что ты наделал?
– Он напал на меня, – солгал я, уже не заботясь о последствиях, но через мгновение решил подстраховаться: – Он говорил гадости. О Гибсоне. И о лейтенанте.
Я оглянулся через плечо на неподвижное тело брата:
– А почему ты здесь? Уже пора?
Она внимательно посмотрела на Криспина:
– Теперь пора.
– Прости, мама. Я не думал, что он придет. Я просто ждал твоих людей, как ты велела, а…
Она мягко положила руки мне на плечи и шикнула на меня:
– Нет, все хорошо. Все просто прекрасно.
– Прекрасно? – чуть ли не выкрикнул я. – Во имя императора, что тут прекрасного?
Всегда оставаясь режиссером, леди Лилиана взглянула на меня так, будто я был одним из ее голографических актеров, и тихо сказала серьезным и печальным голосом:
– Ты нашел для меня выход. Я просто скажу, что ты украл мой шаттл и сбежал посреди ночи. Ты ведь умеешь им управлять?
Я кивнул:
– Учился у сэра Эрдиана с семи лет.
– Хорошо. Но в любом случае возьми моих людей. Тебе может понадобиться помощь.
– У тебя будут из-за этого неприятности?
– Твой отец не посмеет меня и пальцем тронуть. Здесь правит мой дом, а не его. Тебе нужно спешить. Возьми все, что сможешь.
Она легонько подтолкнула меня к тяжелому сундуку, который я привез из дома. Наклонившись, я вытащил из-под Криспина свои брюки и запихнул их под крышку, а сверху набросал еще кучу вещей.
Внезапно меня осенила непрошеная, но тягостная мысль:
– Они могут просмотреть записи. И увидеть, как мы с тобой разговариваем.
– Разве они видели, как ты разговаривал