Я буду помнить. Ксения Нихельман

      Ответила она внезапно, когда он перестал ждать.

      Расскажи о своей семье, попросила она.

      У меня только мама и младший брат, ответил он.

      А у меня только мама. Ты был женат?

      Нет. Не был. А ты была замужем? Или сейчас?

      Была. Почти. Если это только можно таковым назвать.

      Здесь Егор остановился. Задумался и нахмурился. Его разъедало странное чувство. Она его отлично знает, он не имеет ни малейшего представления о ней. Возможно, ему пришло в голову это только сейчас, она выдумала, что училась у него, и пользуется этой невероятной историей в собственных желаниях. Да на какой черт разница? Он думал в сию минуту о другом. Он хотел знать то, что ему не положено знать. В голове проносились дикие вопросы. Это был твой единственный мужчина? Да или нет? Да? А если нет? Сколько было у тебя мужчин? Любовники? Возлюбленные? Боже, приятель, ну и мысли…

      Она опередила его.

      Ты любил?

      Да.

      А мне раньше казалось, что любила, а теперь почему-то кажется, что я ошибалась.

      Твой последний рассказ о том мужчине?

      Да.

      Мне очень жаль.

      Теперь ты все обо мне знаешь. Я сама все рассказала о себе. Расскажи же и ты мне о себе.

      В моей жизни не все так красиво, как в твоих рассказах и моих романах. Я не обо всем могу рассказать.

      Она снова не ответила и замолчала на некоторое время. А он ждал.

      Наконец пришел ответ:

      «Давай напишем друг другу настоящие письма, где расскажем о себе. Только все самое хорошее, самые радостные события. Оставим горе себе, а друг с другом будем делиться радостью. Это будут наши письма радости, представляешь? Вот идет все сейчас наперекосяк, а тут приходит письмо, но ты совершенно не пугаешься, что оно может принести плохую весть, ты будешь знать, что в нем одна сплошная радость! Я буду стараться, чтобы сделать чуточку счастливее тебя, а ты меня. Идет?»

      Идет. Правда, я очень давно не писал писем. Как думаешь, у меня получится? – спросил он.

      Я думаю, да. Хочешь, я напишу тебе первой?

      Хочу.

      Я начну прямо сегодня.

      Я буду ждать.

      А через пару минут она добавила. «Егор, напиши мне о своем доме». Она первый раз назвала его по имени, и он прочитал его, как диковинку, состоящую из абсолютно не знакомых ему букв и звуков. Егор. Это же он. Егор, которому напишут настоящее письмо.

      После этого вечера он каждодневно отпирал почтовый ящичек, порой безнадежно заглядывая в его пустоту, или с предательским чувством обмана вытаскивал всякую напиханную ерунду. Она не напишет, бормотал себе под нос. Обманет. И переставал писать свое письмо о доме. Он истратил много бумаги, выводя каждую букву до совершенства и складывая фразы чуть ли не в поэтический слог. Это было невероятно сложно – рассказывать о себе, словно обнажаться. За каждую написанную строчку он краснел и стыдился, будто каялся; с каждым предложением с него все быстрее