Смех до слёз и… сквозь слёзы. Алексей Григорьевич Максименко
на тёмнохвойных участках тайги с россыпями и выходами скал, не представляло для тунгусов особой ценности: двадцать килограмм живого веса оленя – это ничто, в сравнении с крупным изюбром или с могучим «Хозяином тайги». Поэмому кабаргу промышляли из-за его мускусной железы и только. И то, что охотникам удалось добыть достаточно много, ценного сырья – было хорошим поводом для радости. Но, молодой страж размышлял не о том, как их будет встречать голопузая малышня в стойбище, а о Великом Духе, который смог
создать всю эту необъятную и величественную тайгу-кормилицу.
Продолжая ворошить угли костра, Онгонча размышлял о том, как Великий Дух «вырастил» такие деревья: «Высоким кедрам и пихтам – много зим и вёсен. Как выросла тайга с молодыми деревьями – с этим всё понятно: с больших деревьев падают шишки, из них выпадают семена, а из них – прорастает молодняк. Пусть так. Но, если кедры прожили десять раз по десять лет и больше, – оценив возраст деревьев по объёму ствола, продолжил свою мысль, Онгонча, – то где-же, однако, те деревья, или их останки, из которых выросли эти исполины?! Загадка, однако! Придётся всё хорошенько узнать об этом у мудрого шамана: он – всё знает, потому что каждый день общается с духами!»
Ближе к рассвету, когда за горизонтом уже заполыхало зарево восходящего солнца, молодого ухуаня сменил, Дюлекан.
За время земной жизни тунгусы часто меняют свои имена, дабы обмануть злых духов. Дюлекан, в этом смысле, не был исключением: за выпуклые глаза, ему дали второе имя – Вэрдэ (Пучеглазый).
– Ну, что, бзе (парень)! А, не приходил ли к нам в гости, этой ночью, силач Мани, отбирающий у лося и лосихи ураденный ими солнце?! А, может к тебе приходила бабушка Энеке-того, чтобы затушить огонь костра и оставить тебя в еромешной тьме?!
– Зачем ты, Вэрдэ, стараешься напустить на меня страх?! – Обиделся на товарища, Онгонча, – Разве в схватке с «Амиканом» (дедушка – ласковое название медведя по-эвенкийски) я праздновал труса?! И, не я ли сражался, наравне со всеми, с булэшэлами (враги) юкагирами?! И, слышал ли ты, от кого-либо, что я стыжусь носить прозвище – ванядал (эвенк. ванядал – пришедший убивать)?!
– Э-э, бзе! – Усмехнулся, Пучеглазый, – Да ты, я вижу, совсем не понимаешь шуток?! Ты, Онгонча, как молодой олешка, обидившийся на оленицу, за отказ напоить молоком! Старайся меньше обращать внимания на шутки, будь не вспыльчив и научись понимать шутки старших – будет легче жить!
Слова, сказанные Вэрдэ, были поучительны и полезны, да только об этом Онгонча давно уже знал, но он был ещё молод и не всегда мог обуздать свой непокорный и вспыльчивый нрав.
****
До крещения в православную веру, тунгусы (эвенки) верили в добрых и злых духов, которые обитали на трёх ярусах. На верхнем – обитала Энекен-сигун: бабушка-солнце, сидящая зимой в чуме и сохраняющая тепло, чтобы весной