Монастырь. Баян Ширянов
стол. – Ты сам можешь рассказать кто его, как, почему?
– Не могу. – с преувеличенным спокойствием ответствовал полковник. – Но это пока, временно. Скоро мы все узнаем.
– А мне как в Управление писать? – вспылил «хозяин». – «То ли сорвался с крыши, то ли убит осужденный такой-то»? Так?!
– Ты ведь сам понимаешь, что так не стоит… – сделав упор на слове «так» сказал Александр Паслович. – Давай посмотрим варианты.
Первый. Этот зычара – побегушник. Но с крыши на стену не спрыгнуть. Да, и через стену тоже. Разве что, был у него при себе дельтаплан. Но конвойники на крышу лазили и ничего там не нашли. Даже следов.
По проводам – тоже маловероятно. Они бы человеческого веса не выдержали. Подпилены на такой случай.
Теперь вариант номер два. Самоубийца. Это нас устраивает больше всего. Ставим пока галочку.
Третье. Его мочканули. Мало ли, какой косяк с понятиями запорол. Это для нас всех самое неприятное. Если такое выползет наружу, то наш спокойный лагерь прекратит таковым быть.
Полковник умолк и начал потирать пальцы, соединив руки в замок.
– Это-то я понимаю, не маленький… – хрипло проговорил «хозяин». – Чего ты мне посоветуешь написать?
Александр Павлович сделал вид, что его очень интересует пейзаж за окном.
– Самоубийство? Так почему?
– Скажем… – задумчиво почмокал губами полковник, – обострение хронической болезни…
– Какой?.. – недоверчиво хмыкнул Зверев.
– Психиатрической. Поскребышев подтвердит. Ему все равно.
– А ведь это выход! – воскликнул Авдей Поликарпович до которого дошла выигрышность подобного очковтирательства. – А коли Лапша найдет кто его мочканул – пойдет на раскрутку. Не найдет… – подполковник попытался задуматься.
– Уж кто-кто, а Лапша найдет! – заверил Васин.
– Тогда… – подполковник откинулся в кресле и расслабился, – пусть мне подготовят докладную. Я подпишу.
ГЛАВА 2. Ночные вопли.
1. Дачница
Короткие волосы на затылке Николая зашевелились. Куль кожей чувствовал, что вслед ему обращены десятки взглядов из отъезжающего автобуса. Ему неистово захотелось обернуться, выкинуть какой-нибудь фортель, послать это раздолбанное транспортное средство, вместе со всеми пассажирами, на детопроизводный орган, но Кулин сдержался, продолжая мерно вышагивать в обществе Мотыля и Главной Скотины.
Место их назначения было известно заранее и по пути в гараж никто из них не проронил ни слова. Лишь Мотыльков насвистывал себе под нос что-то блатное. Леонид Степанович неодобрительно косился на зека, но замечания делать не стал. Мотыль на голову возвышался над Покрышкиным и, Николай видел это собственными глазами, мог почти без усилий разорвать подкову. На бесконвойку Сергей Мотыльков перешел из ремонтников, где занимался токарными работами и прославился тем, что голыми руками останавливал шпиндель станка. Ни с кем