В каждом человеке солнце. Сборник
плечо:
– Анька! Что это ты разоспалась сегодня? Вставай, пора уже!
Ещё не совсем проснувшись, Анька открыла ящик тумбочки. Листок с летящими строчками был на месте. Анька засунула его в тетрадку, а тетрадку положила на самое дно ящика.
«Потом почитаю, потом», – подумала она.
Начинался новый день.
Надежда Кондрахина
Кира
Кира не спал, он просто свернулся калачиком и сильно зажмурился. Наверное, никто тогда не заметил, как из-под одеяла он смотрел в маленькие щёлочки сквозь ресницы. Не было слышно ни криков, ни ругани, только беззвучно плакала мама. Она сидела на краешке дивана и тихо раскачивалась взад-вперёд, взад-вперёд, и длинная прядь волос, как маятник, повторяла за ней движение. Отец с большой сумкой стоял посередине комнаты. Потом его тяжёлые ботинки, как два маленьких бегемота, медленно двинулись к двери. Шаг, ещё шаг, бух, бух, бух… Хлопнула входная дверь, лязгнул замок. Стихли в подъезде ботинки-бегемоты.
Десятилетние двойняшки Маша и Аня стояли прижавшись к матери. Кучерявые темноволосые девочки с глазами Мальвины, так казалось Кириллу, ласково гладили маму по голове, по плечам.
– Мамочка, не плачь, мамочка, ты не виновата, – тихо прошептали губы мальчика, так тихо, что даже он сам не мог бы разобрать слов. – Это я, это из-за меня. Наверное, папа хотел себе другого сына, как Марк или его друг Саня.
Лицо пылало, в груди и животе было горячо, будто внутри горел миллион лампочек.
Душно, как душно!
Хотелось откинуть одеяло, хватать ртом воздух и кричать. Но слабые тонкие пальчики лишь щипали ткань пододеяльника.
– Идите спать, девочки. Утро вечера мудренее.
Мама наклонилась над Кирой, поправила одеяло, нежно поцеловала в крепко зажмуренные глаза и выключила свет.
Марк злился.
– Мама, я не повезу его. Опять парни засмеют. Что я, нянька ему? Вот Машка с Аней придут из школы, пусть сами и выгуливают.
– Марик, зачем ты так? Опять? Ты же обещал! Кира ведь не собака. Я очень спешу. Пожалуйста, побудь с ним до девчонок. Взрослый же, понимаешь, что на работе и так еле терпят мои бесконечные опоздания. Не всё можно домой на ночь взять – документация.
Марку пятнадцать, он, конечно, всё понимает, не дурак. Талантливый мальчик, учится на отлично в лучшей математической гимназии. В шесть лет сам поступил по конкурсу. «Гордость и надежда семьи», как говорит бабушка.
Кира в свои шесть пока только мечтает о школе. Затаив дыхание, смотрит на сильного, красивого с большими карими глазами парня и не понимает, почему брат сердится на него. Марк часто кричит и закрывается в своей комнате. Он старший, и потому у него своя отдельная территория, вход для Киры туда заказан. Только иногда, когда брата нет дома, ему удаётся заглянуть за запретную дверь.
В четыре года он научился ползать. Сначала было трудно передвигать непослушное тело, с трудом подтягивая ноги, которые волочились сзади, как тряпичные. А сам он был похож на гусеницу. Но вскоре Кира так наловчился, что мама иной раз теряла его в квартире. В такие моменты он непременно норовил заползти в комнату брата, где много интересных мальчишеских вещей. Больше всего ему нравилось рассматривать