Нам больше нравится ночь. Агния Аксаковская
её маленький нос.
– Посмотри, который час, пожалуйста. – Попросила Кира.
Нюта тотчас оживилась и, старательно задрав рукавчик осеннего пальто, сшитого в этом самом «Ателье», причём, из специально купленного отреза, а не перешитого из отцовской шинели или трофейных тканей, не сощурила, а выпучила ясные глазки на квадратный в металлической оправе циферблат. Она явно потратила больше времени на то, чтобы полюбоваться оправой часов, чем на положение стрелок.
– Без десяти восемь. – Наконец не без усилия оторвав милые гляделки в загнутых редковатых ресницах от своего запястья в вылезшем из-под рукава пальто кружеве манжетки, сообщила она.
– Семь пятьдесят. – Автоматически поправила Кира. – А первый звонок в нашем театре в восемь пятнадцать. Да ещё сменку обувать.
Большинство жителей города без различия возраста и пола предпочитали военную точность в обозначениях времени и места. Лишь немногие, вроде тюхи и кисейной барышни Нюты, обозначали бег времени в сугубо гражданской терминологии. К слову, из трёх приятельниц только у неё были часы. Лиля рассчитывала получить такой шикарный подарок от родителей к окончанию семилетки, а ведь тогда она уже будет… вид часов снова вернул её мыслишки под рыжей копной к теме разговора, который они вели уже двадцать минут.
…С того момента, когда Кира вымахала Лильку со двора в окно коридора большого офицерского дома, поделённого твёрдой рукой Штаба на двадцать семь коммунальных «квартир» для среднего офицерского состава и особо важных штатских спецов. Разговор лишь на минутку приутих, пока обе подруги высвистывали у ворот превосходного особнячка, расположенного в стороне от улицы в золотой пене акаций, проспавшую, как водится, Нюту. Та появилась на крыльце в своём прелестном пальтишке, которое выскочившая Нюткина мама оправила на тоненьких дочкиных ногах. Мама, пухленькая и приятно растрёпанная, приветливо прокричала что-то девочкам.
Нютка, пахнущая какао с отнюдь не порошковыми «союзническими» сливками, была ещё не в себе, и подружкам пришлось уделить изрядно времени на утренние поддразнивания. Лиля при этом не раз ловила взгляд Киры, брошенный на блондинку. В этом взгляде скользило независтливое изумление. Похоже, Кира, жившая, сколько помнила себя, в холодной времянке на окраине у реки, откуда не укатили полевых кухонь семилетней давности, искренне не понимала, как можно проспать и какое удовольствие можно получить от завтрака, который приготовила тебе мама, а не наоборот. Впрочем, темноволосой «хмурке» ни разу не изменило её чувство юмора, и в том, как она проходилась насчёт барышень, которые любят нежиться в постели, не было ничегошеньки такого, ну, ничегошеньки.
Лилька вскользь заметила, что тоже любит лежать в постели.
Кира смерила небольшими проницательными глазами приятельницу, лениво пинающую носком ботика островок пожухшей осенней травы. Густые коричневые ресницы прикрывали