Полоса отчуждения. Евгений Кулькин
не меньше.
– Таксер! – кричит он Максиму в самое ухо. – Смотри в столб не врежься! Она знает, что такое «до», – и ей: – вот это ты дала уголька мелкого да курного! Ты, случаем, музыку не сочиняешь? Между рыпом кровати и скрыпом топчана?
Обиделась.
– Больше я никуда с тобой не поеду! – воскликнула. И Максиму: – Остановите здесь! Я не хочу с этим хамом ехать!
– Я – хам?
Смотрит Максим, он норовит найти пространство, чтобы размахнуться.
Ловит его за руку.
– Дядя, такси не ринг!
– А что вы ввязываетесь не в свое дело?
Это в ней закопошилась запоздалая женская мудрость. Так и до горячего недолго довести.
– Так что, остановить? – спрашивает Максим.
– Я те остановлю! – чуть ли не в один голос восклицают оба.
И он ищет ручку, чтобы записать фамилию Максима:
– Остряк – шилом в задницу! Я те остановлю, что ты и родную жену «ваше величество» будешь называть! – Он подумал и поправился: – Нет, лучше «ваше поличество»! От слова «политика», понял?
А женщина восторгнулась, правда совсем мультяшно:
– Какой ты у меня умный!
6
Прежде с ним рядом села женщина, видимо, жена того, что заталкивает себя в глубину салона. Он вяло разнюнен.
– Шеф! Можно признаться? – спрашивает.
– Валяй! – говорит Максим.
– Если бы ты знал, кого везешь, немедленно высадил бы.
Пауза.
– Я, – продолжает он, – убийца!
Максим полуобернулся.
– Сиди уж! – говорит жена.
– Нет, серьезно, – пытается он вырваться из ее рук. – На моей совести сорок девять загубленных душ.
– А почему же вы тогда на свободе? – спрашивает Максим, воспринимая это как пьяный треп.
Но ответить ему не дает жена.
– Как выпьет, они все ему и начинают мерещиться. Знаете, даже по ночам вскакивает.
«Ну, – подумал Максим, – раз жена подтверждает, что ее муж убийца, значит, или оба сумасшедшие, или на самом деле раскаявшиеся рецидивисты».
– И лучше бы меня каждый раз сажали! – вдруг воскликнул он. – Или даже расстреляли.
Тут уже у Максима сомнений никаких. Видимо, так и есть, не весь он дома, а таких у нас не судят. Но в разговор вновь вклинивается жена и неожиданно проясняет все с поразительной легкостью:
– Я еще удивляюсь, как он морально за эти тридцать лет не сломался. Вот это, я с ним ехала, а она чертовка – молодая девка – под Кочалиным на рельсы легла. И ведь не только ему приходится вытаскивать труп из-под колес. А иногда прямо по кускам ломом выковыривать.
– Значит, он – машинист? – спросил Максим.
– Да, – ответил он. – Но все равно убийца.
И снова залился слезами.
А Максим сегодня чуть не сбил пьяного.
Прям под бампер шагнул.
Хорошо, было куда отвернуть.
А то тоже из квасов не выходил бы.
7
Он приехал разбитым.
Потому как побывал в Камышине