Блеск власти. Анатолий Егин

      Все в этом мире имеет начало и конец. Открылись горные перевалы, Елбаздук готовился к отъезду в родные горы. Шах Кей Кабус ибн Ахситан уговаривал гостей, за год ставших ему родными, погостить еще. Но пришла пора отправляться к родному очагу, тем более что до князя дошли вести, будто в Золотой Орде неспокойно. Токта окончательно разорвал отношения с Ногаем и практически объявил бекляри-беку войну.

      Узбеку и хотелось и не хотелось ехать, в Ширване его удерживали два человека – учитель ходжа Самир и нежная отрада юной души Лейла, о чем он откровенно признался своему воспитателю и деду. Елбаздук внимательно посмотрел на внука и улыбнулся.

      – Ты возмужал, мой хан, ты стал мужчиной, а какому мужчине возбраняется взять с собой женщину, которой он овладел, которую любит, и жениться на ней, а если потом понадобится, жениться на второй и третьей, ты же состоятельный мусульманин. Что касается твоего учителя, с ним я поговорю завтра. Насколько мне известно, он никогда не бывал по ту сторону Кавказа, а ученым это интересно, вот и занятия твои не прервутся.

      Через некоторое время в дорогу собирались все. Приближался самый длинный день года – самое удобное время для перехода через горы.

      Ширваншах объявил большую охоту. Необходимо было заготовить дичь путникам в дорогу и для прощального пира. Забава удалась на славу, слугам пришлось хорошо потрудиться, множество блюд из дичи украшали шахский стол. Атмосфера грусти царила над пирующими, Кей Кабус ибн Ахситан принял Антанука на год из дипломатических соображений, но за это время успел привязаться к целеустремленному юноше.

      «Мне бы такого наследника», – думал шах, не зная, что Узбеку-Антануку приходится бороться за выживание, он в изгнании, карабкается вверх по лестнице успеха, стараясь надежно зацепиться за каждую ступеньку. Ширваншах видел только, как Антанук поглощает знания, а его наследники, живя в довольстве и добре, разленились, полагая, что такая жизнь у них будет всегда.

      Кей Кабус ибн Ахситан подготовил отъезжающим гостям подарки. Узбеку-Антануку он вручил саблю дамасской стали, рукоять которой была украшена драгоценными камнями, а по ножнам извивался серебряный узор. Глаза юноши загорелись, такого оружия ему не приходилось видеть никогда, он вытащил клинок, согнул его, тот моментально распрямился, зазвенев как струна.

      – Пусть оружие это принесет тебе только победы, да хранит тебя Аллах, великий и всемогущий. Пусть оружие это поднимается на врагов твоих, но никак не на друзей, – искренне сказал ширваншах.

      – Да благословенны будут мои воспитатели и учителя, да продлит Аллах их годы. Да приумножится богатство и слава этого гостеприимного дома. Да снизойдет благодать на государство твое, о мудрейший из шахов Востока! Хвала и слава тебе, Кей Кабус ибн Ахситан, хвала и роду твоему, да хранит его Аллах вечно!

      Второй