Казачья серьга. Василий Макеев
мгле едва мерцающее пламя,
Что все прошло и не вернешь потом,
Мне прочит омертвелыми губами.
И я, смирясь, шепчу ему в ответ:
Такое нынче знаемое дело,
Что жизнь моя, увы, не маков цвет,
Она и полыхнуть-то не успела.
А сделай вид, что благость впереди, —
Ни дна тебе, ни жеваной покрышки…
Но сердце все шевелится в груди,
Как маковое зернышко в кубышке.
Маки
На небе нет ни облачка залетного.
Июнь столбом стоит, как часовой.
И, нахлебавшись солнца приворотного,
Оплыли маки красной чернотой.
На лепестках— запекшиеся ссадины,
Омытые вечерним сквозняком.
Как будто кто зарею в палисаднике
Плясал по склизким стеклам босиком.
«Ходит грудь тяжелыми мехами…»
Ходит грудь тяжелыми мехами.
Время ткет судьбы веретено…
В рай меня с моими-то грехами
Как-нибудь да пустят все равно.
Но притом от горя и от лиха.
Обозрев божественную рать,
Я согласен – вольный прощелыга —
Никогда совсем не умирать!
«Прощай, село!..»
Прощай, село!
И в путь накатанный
Свином расплесканной зари,
Ныряньем ласточек нагаданный,
Мне желтый полдень подари!
Твоей бедой, душой и завязью
Как будто кормленный вчера,
Я отбываю с белой завистью,
С желаньем вечного добра.
Мне задарма шофер ухватистый
С нехитрой кладью подмогнет.
И мать с завалинки покатистой
Рукой натруженной махнет.
Село под солнышком заплатанным
Печаль оставит на потом.
И все пойдет таким накатанным
И предсказуемым путем.
Сады опять пропахнут завязью,
Суровей станут образа.
А я своей плакучей завистью
До срока выбелю глаза.
Странные ветры
Эти странные ветры
Набежали черт знает откуда.
Словно шайка цыган,
С четырех поднебесных сторон.
И лежит после них
На земле необъятная груда
Однопалой листвы,
Издавая прикушенный стон.
Эти странные ветры
Через пашни затеяли скачки,
В очи честных домов
Наплевали содомский сором
И умчались стремглав
С чьей-то черной
И злобной подсказки,
Заметая следы
Продувным пылевым помелом.
Ни щепоткой дождя
Не расщедрились странные ветры,
Но незнамо зачем
Обшныряли в округе кусты,
Обломали в саду
На антоновке спелые ветки.
На старинном кладбище
Вкривь и вкось повалили кресты.
Ну их, ветры-ветра!
Нет на них никакой благодати.
То лишь тишь да покой,
Или дождики вниз головой,
Или снег