Морфин. Фантом любви. Ром Амор
оторвала взгляд от одной точки, повернула голову к Геннадию и добавила:
– Ты прав.
Она поднялась и накинула в спешке с его рук норковую шубку, которой было лет так семь, но которая все еще оставалась гордостью и предметом зависти многих подруг в округе.
– Погоди. Может, нам не следует брать с собой детей… – неуверенно произнесла она, наблюдая, как дети застёгиваются в прихожей.
– Мама, мама… Что-то случилось с бабушкой? – подбежав и обняв ее за ноги, спросил десятилетний сын. Она погладила его по голове и лишь посмотрела на мужа.
Геннадий перевел взгляд от них на окно, где в сумерках все еще падал снег, и подумал, что зря он отпустил водителя на эти выходные.
– Милый, – обратилась Эльвира к сыну, – ты знаешь, как я тебя люблю?
– Конечно, мамочка.
Она поцеловала его сухими губами в лобик, крепко-крепко прижав к себе. В этот момент Сашенька обнял ее и брата за плечи.
– Я думаю, ничего не случится, если дети поедут с нами, – решил Геннадий. – Ведь это единственная бабушка, которую они знали.
Они сели в прогретую машину. Дети, словно все понимая без слов, хранили молчание на заднем сиденье авто, водя теплыми пальчиками по морозным окнам. Геннадий закрыл ворота гаража, и машина выехала со двора.
Их черная «Волга» мчалась по шоссе. Автомобильные дворники едва успевали вытирать снег со стекла. Эльвира едва успевала смахивать жемчужины слёз, сорвавшиеся с глаз. Он взял ее холодную руку в свою правую ладонь и гладил, успокаивая и не произнося ни слова.
Со снегом за окном проносились ее воспоминания о детстве и юности. Мгновения, где, несмотря ни на что, она дарила свою любовь женщине, которая родила ее на свет. Сколько слез она пролила тогда из-за матери и ее хладнокровия, и даже сейчас мать заставляет ее плакать. Странно, но как-то все старые обиды в сердце Эльвиры исчезли. Теперь она готова была отдать многое, чтобы ее мать осталась с ними. Чтобы вместе, всей семьей они могли снова собраться за новогодним столом. Вместе гордиться внуками. Вместе готовить кушать и ждать тестя домой. Чтобы вместе слушать сплетни о своей семье от парикмахерши в салоне. Вместе бурчать друг на друга без повода и с.
Резким движением он отбросил ее руку. Громкий крик сорвался с ее уст. Снег с разбитыми кристаллами стекла ворвался в салон авто. Перед глазами встала мама, обняла ее теплыми руками и позвала за собой…
Крик людей… Сигналы скорой помощи… Чьи-то слезы и стоны навзрыд уже не могли разбудить двух мальчишек, тела которых сковало черное железо, укрывающееся белым пеплом декабрьского снега.
В ту ночь он потерял больше чем все, он потерял людей, ради которых жил. Водителя грузовика, выехавшего на встречную, привлекли к ответственности, но это не вернуло Геннадию Васильевичу семью. Врачи не спасли Эльвиру, а дети погибли на месте катастрофы. Богом спасен, он остался сам для себя.
Вот уже много лет он рисует словно не в себе. Человек без таланта заплатил за него огромнейшую цену. Возможно, он был послан