Дэниел Мартин. Джон Фаулз
с тобой?
– Бог его знает.
– Но у тебя должны же быть хоть какие-то предположения?
Он вздыхает:
– Энтони – профессиональный философ, к тому же католик. Такие люди живут в своем собственном мире. – Он берет ее руку в свои, но смотрит не на нее – в ночь за окном. – Его жена… она человек совершенно особенный. Очень честный. Придерживается строгих принципов в отношениях с людьми. Она не нарушила бы молчания после стольких лет, если бы… – Он замолкает.
Дженни высвобождает руку из его пальцев и отворачивается. Он смотрит, как она, стоя у дивана, закуривает сигарету.
– Почему ей подумалось, что надо выбросить в реку полную бутылку шампанского?
– Реакция на ее собственное предположение, что все мы в Оксфорде до тех пор жили в фальшивом раю. Вне реальности – Он продолжает, может, чуть поспешно: – Все это очень сложно. Я когда-нибудь тебе расскажу.
– Совершенно ни к чему занимать оборонительную позицию. Я просто спросила.
Но на него она не смотрит. А он говорит:
– Может, все это только к лучшему.
– Премного благодарна.
– Переведем дыхание.
– А я и не догадывалась, что у нас соревнования в беге. – Она берет пепельницу и без всякой нужды вытряхивает ее в корзину для бумаг. – Ты не вернешься?
– Ты ведь нужна здесь всего недели на три. Если все будет нормально.
Она молчит. Через некоторое время произносит:
– Ну что ж. Это мне урок. Буду знать, как шутки шутить про ясновидение.
– Да уж. Это, оказывается, довольно опасно.
Она бросает на него обиженный взгляд:
– Ты еще раз не попросишь меня выйти за тебя замуж?
– Я стараюсь не повторять дурацких ошибок.
– Вся твоя жизнь – сплошная ошибка. Ты сам только что сказал.
– Тем более важно не втягивать туда еще и тебя.
– Мне, конечно, не надо бы соглашаться.
– Тогда в чем дело?
Она наклоняется и начинает взбивать подушку.
– Я все время думаю об этом. Много думаю. И подозреваю, гораздо серьезнее, чем ты. Несмотря на все твои разговоры.
– Тогда ты должна бы представлять себе, почему из этого ничего хорошего не выйдет.
– Я понимаю – все признаки скорее против, чем за. Как ты и утверждаешь. – Она продолжает приводить в порядок диванные подушки, поднимает одну, рассматривает отпоровшийся шнур. – Я просто хочу спросить, почему то, что ты не захочешь повсюду тащиться за мной, а я не захочу все бросить, чтобы штопать тебе носки, – плохо, а не хорошо. Это самое лучшее, на что я могу рассчитывать. Роль домашней наседки меня вовсе не привлекает. Именно из-за этого и рухнула моя единственная – до тебя – серьезная связь. И так оно всегда и будет с любым нормальным человеком моего возраста… Я просто пытаюсь быть честной, – добавляет она.
– Тогда определенно ничего не выйдет, Дженни. Очень важный компонент таких браков – недостаток честности. Думаю, нам с тобой это не под силу. В конечном счете.
Она укладывает подушку на место.
– Ты,