Времена. От Цезаря до Путина. Игорь Анатольевич Карпусь
хронике десятки фактов. За 9 месяцев лишили жизни 30 тысяч человек, из них 10 тыс. женщины. Поэтому упор делается на особую жестокость преступления: не просто задушил, а надругался над трупом жены. В противном случае никто бы и головы не повернул.
А теперь раздаются заученные возгласы: Чудовище!. Недочеловек! Отморозок! Нет, господа, самый обыкновенный человек, один из нас. Пора бы уже отвыкнуть навешивать банальные ярлыки на преступников. Мы все потенциально носим бациллы преступности, и если не переходим роковую черту, то мысленно убиваем и издеваемся постоянно.
Это великолепно показал ещё Достоевский, именно он нанёс безжалостный удар по нашим розовым иллюзиям. Многих останавливает трусость, пещерный страх, боязнь возмездия – вот и всё. Вспомните, что во всех войнах и потрясениях массовыми убийцами и садистами становились обыкновенные люди. А маньяков среди нас ничтожные доли процента. Так что воздержимся от праведного гнева. Лучше задумаемся!
Благослови больницу
Последние годы я прочно освоил больничную койку и пропитался духом больницы. Скажу сразу: чтобы вынести обычную российскую больницу, нужно обладать завидным здоровьем и выносливостью – настолько тяжёл и изнурителен больничный быт. Эти перенаселённые палаты, убогая обстановка, изношенный инвентарь и бельё, суровый режим, скудное питание, суета и шум, полная зависимость от капризов и настроения недобросовестного медперсонала.
В какой-то степени эти провалы искупают искусные врачи, добрые няньки и сёстры, и всё же пребывание в больнице остаётся тяжким испытанием и наказанием, расплатой за хвори, легкомыслие и несчастья. Не раз бессонными ночами я думал: за что наказан? Можно ли жить без больницы? И если больница – это школа, то, перефразируя Пушкина, хочется воскликнуть: жизнь без больницы – это университет.
Разумеется, лучше не знать этого учреждения, не дышать его тревожной атмосферой. И такие счастливчики есть. Однако я видел другое: людей самых разных возрастов, от детей до глубоких старцев, разделявших со мной жёсткую больничную койку. А ведь они, как и я, тоже надеялись избежать больницы, целыми и невредимыми пройти по жизни. Не получилось, вмешался злой рок, случай, наследственность, неосторожность… что там ещё? И если больницы не избежать, то впору задуматься: зачем она дана, чем обогащает жизнь?
Ответ для меня очевиден: научиться страдать самому, разделить страдания других. В больнице неизбежны длительные телесные страдания, боли, пронизывающие днём и ночью. Но они, как правило, усугубляются страданиями моральными при виде рядом лежащих больных. Стоны, вскрики, метания, вскакивания, плач, беспомощность, слёзы… к ним невозможно привыкнуть, они удесятеряют собственные муки. Самому тяжело, но видишь, что ближнему так же тяжело и ещё хуже, и боль растекается, становится общей.
Нигде не встречал я такой взаимопомощи и коллективизма,