Давай оставим все как есть. Людмила Волынская
с собой я поссорился, – вздохнув, ответил он.
– Бывает, – кивнула она и перевела на него вопросительный взгляд, – другого места не нашлось?
– Не то чтобы совсем. Хорошо мне с тобой, – искренне ответил он. – Просто, уютно. Так ведь тоже бывает.
– А подошел почему? – простодушно спросила она.
– Глаза твои хотел увидеть. Они ведь серые. Я так и подумал.
– Странно…
– Мне самому странно. Накатило, – ухмыльнувшись, Алекс потер ладонью затылок. – Черт… попробуй, объясни такое. А ты вроде как тоже со своим поссорилась?
Переведя задумчивый взгляд на окно, она безрадостно ответила:
– Не с кем стало ссориться. Неплохо жили, пока деньги были. Муж инженером работал, я в школе преподавала. А потом… все как у всех. Завод закрыли, мне платить перестали. Он в ларек пошел торговать, выпивать стал. Когда жизнь опускает, разве только Мюнхгаузен способен вытащить себя за волосы. У нас не получилось. Ушла с сыном к маме, решила попытать здесь удачу. Работа есть, чтобы сводить концы с концами. А надо же своим помогать.
– Устроим,… – задумчиво произнес он.
– Зачем я тебе? – взглянула она на него с недоумением.
– Я бы и сам хотел знать, – неопределенно ответил он.
– Как накатило, так и откатит.
Обхватив руками ее колени, Алекс уткнулся в них лицом.
– Я останусь… а?
– Как хочешь, – глядя на него сверху вниз, провела она ладонью по его спине, – только у меня есть нечего.
– Ты голодна? – вскинул он к ней глаза.
– Нет, – слабо улыбнулась она ему в ответ.
– Ну и я – нет. А то ведь можно пойти поужинать, – с этими словами Алекс посадил ее на колени.
– Красивый ты, – она коснулась пальцами шапки его густых волос.
Он не удивился. Не она одна так считала. Сам себе он казался огрубелым, что внутри, что снаружи. Заматеревший холеный мужик. В молодости таким вообще не заморачивался. После армии хотелось просто ходить. Хромой кавалер… Будь ты хоть семи пядей во лбу или красавец писаный, кто на такого посмотрит? Он показал ей свою широкую ладонь, ладонь рабочего человека.
– Это тоже нравится? – стрельнув в нее ироничным взглядом, спросил он.
Плавно проводя пальцами по его ладони, внимательно рассматривая ее, словно, не слыша его слов, она улыбнулась:
– Комплименты любишь? – вернула она ему ироничный взгляд. – Красивая мужская рука. Ни убавить, ни прибавить.
– Почему не прибавить? Многим больше нравятся холеные руки.
– Это можно развивать бесконечно. Многим нравится и рафинированная жизнь, пока сами не выпадут в осадок.
– Хм, – неопределенно поведя бровями, ответил он, – а нам с тобой скучно не будет.
– То есть?.. – насторожено спросила она. – Ты к чему это?
– Мне бы тоже хотелось знать, к чему эта встреча. Сыну деньги посылать будешь. Дам. А муж… пусть пьет. Пока на даче у меня поживешь. Потом что-нибудь придумаем. Ужинать пойдем?
– Не надо, –