Александро. Юлия Лангровская
сестер, у самой перегородки, за которой спали родители.
Ложась, девочки еще некоторое время шушукались, и разговор их был далек от детского:
– Как поступить с Анной? – печально и раздраженно спросила Мария. – Она ничего не хочет делать, чтобы помочь нам, как будто все наши бедствия ее не касаются. Она даже требует себе больше молока, чем Софии и Елене. Эгоистка! Ей уже четыре года! В том же возрасте я вовсю помогала маме шить нижние юбки, когда у нее была работа в городе. Тогда нам лучше жилось.
– Да. Нас тогда было всего три сестры, – ответила со вздохом Татьяна.
– И больше денег.
– А Анна заставляла всех вертеться вокруг нее, она, чуть что, сразу начинала реветь в четыре ручья.
– Ну, все, завтра же заставлю ее мести загон! Не дай бог, найду там хоть малейшую грязь! – злилась Мария.
– Правильно, – согласилась Татьяна.
Мария не забыла о своем обещании. Когда рассвело, вся семья поднялась и принялась за свои обычные дела. Старшая дочь и мать готовили завтрак, Татьяна выполняла их поручения, а три остальные сестры только готовились натянуть на себя одежды.
– Помоги им, хотя бы! – буркнула Мария Анне, видя, что малышки запутались в своих сорочках.
– Сейчас! – огрызнулась девочка и с ненавистью посмотрела на старшую сестру. Затем, без особого старания, помогла младшим переодеться.
Когда же все собрались за столом, то обнаружилось, что Мария поставила на стол только шесть тарелок вместо семи. Мать указала ей на ошибку.
– Это не ошибка, мама, – возразила дочь. – Все правильно.
– Как? Ты не хочешь завтракать? – удивился отец.
– Я то хочу, папа. И буду. Вопрос только в том, все ли заслужили еду.
Тем временем остальные девочки расположились за столом. Татьяна, узнав свою тарелку, пододвинула ее к себе поближе, Анна, София и Елена тоже уселись на свои места. Но Анна, не найдя своей тарелки, потянулась к тарелке самой младшей из сестер, догадываясь о кознях старшей и надеясь, что кто-нибудь за нее вступится.
Мария резко вырвала тарелку у нее из рук. Анна не преминула пожаловаться матери. Но сестра не дала ей и слова произнести.
– Прошу тебя, мама, позволь мне действовать по своему усмотрению. Ты слишком добра ко всем, а потому не замечаешь, что нарушаешь золотое правило.
– Я? Какое правило, Мария?
– А, вот это: кто не заработал, тот не поел. Понимаешь, к кому это относится?
Марианна не возразила, но с жалостью поглядела на Анну. Мария поняла этот взгляд и возмутилась. Как! Жалеть бездельницу? За что?
Резким рывком, схватив сестру за руку, Мария вышвырнула ее из-за стола.
Анна вся в слезы. Мария осталась невозмутимой.
– Иди, мети загон! – бросила она. – Метла за дверью! Заслужи свой кусок хлеба!
Анна метнула на всех ненавидящий взгляд, прошипела что-то неразборчивое и убежала вон. Остальные доедали завтрак.
– Сурова ты с ней, – заметила мать.
– Отнюдь,