Рисовальщица пионов. Ксения Славур
страдала тогда. Во-первых, была обманута в святом – в материнской преданности. Чувствовала себя поруганной в лучших чувствах, в материнстве, меня словно обвиняли в том, что есть ребенок и я его люблю. Не получилось у нас вместе радоваться детству собственных детей. В отношении Игоря ко мне было что-то сродни тому, как если бы он бросил меня с ребенком на руках. Словно сын был только моим. Помеха, лишившая Игоря привычки быть центром моей вселенной, быть идеальным в моих глазах и нарушившая приятность его бытия.
Во-вторых, никак не могла принять, что я, такая замечательная, всегда всеми любимая, вызывающая только восхищение, могу быть в тягость. Чувствительный удар по самолюбию. Ведь не сделала же я ничего плохого. Была оскорблена до глубины души, а глубина у моей души оказалась немалая.
В-третьих, подкрадывалось разочарование. Разочарование хуже обиды, обида проходит и все продолжается. Разочарование меняет отношения, ты видишь человека в новом качестве и понимаешь, что он тебе не нравится, ты бы его не выбрала и не полюбила, если бы знала таким раньше.
Меня кидало в крайности. Когда Игорь в очередной раз уезжал в бильярд или еще куда-нибудь, я глотала слезы обиды, мне хотелось рубануть с плеча: уйти от него, чтобы перестать быть обузой и не видеть его прячущихся глаз. Освободить его и самой освободиться от ожидания, что меня вновь возьмут за руку, будут любить и разделят моральную ответственность за ребенка. Я смотрела в окно, как Игорь смеялся, говоря что-то кому-то по телефону, садился в машину и уезжал. Я лихорадочно ходила по квартире и говорила сама себе сквозь слезы:
– Разведусь! Пусть он уже спокойно созревает, не торопясь взрослеет, без чувства вины и претензий к другим! Да! И мне лучше быть одной и свободной, самой отвечать за все, чем быть одинокой в браке. Да! Быть одному вне брака – быть свободным, открытым для перемен. Быть одиноким в браке – являться заложником без перспектив.
Отвечал мне только Гера, сытым жизнерадостным агуканьем. Я смотрела на сына, на его чистые глазки и начинала уговаривать себя, что нужно подождать, что Игорь нас догонит, что мы вновь будем одной командой.
Я качала Геру и пыталась беспристрастно взглянуть на нас. Беспристрастность не утешала: что-то неумолимое в поведении Игоря уже начало осаживать меня, предупреждать, что лучше не будет, что, наоборот, Игорь войдет во вкус вольной жизни.
Тупик какой-то.
Уходить некуда и некуда деться от уязвленного самолюбия. Я завидовала материально независимым людям, захотел уйти – ушел! Сохранил в своей душе уважение к себе. Принадлежать себе, распоряжаться собой по своему желанию – вот оно, недоступное и желанное счастье. Я теперь знаю ответ на извечный вопрос: чего хочет женщина? Распоряжаться своей собственной жизнью. Без оглядки на возможности. Для этого нужны деньги. Их у меня нет. Я бы желала каждой женщине на свете иметь свое отдельное жилье, куда она могла сбежать, чтобы сохранить себя. Если у меня когда-нибудь будет дочь, надо будет обязательно