Тень. Андрей Владимирович Глазков
страна переживала. Теперь, когда этот вопрос был снят с повестки, они снова могли быть вместе… Страна снова переживала, но уже не столь драматично. Моя семейная жизнь не сложилась, но зато я был причастен к восстановлению другой семьи. Не скажу, что это помогало морально, однако чувство собственной важности было признательно за суету.
По одежде у меня все просто всегда было – классические правильные вещи – джинсы, майка, толстовка, кеды – это летом, весной и осенью, а когда зима – на мне джинсы, майка, толстовка, ботинки. Кеды зимой где-то валялись в шкафу в ожидании сезона. Не ношу туфли, ненавижу рубашки и все формальное – погонниками воняет от таких одежд. Всяких модных дизайнеров тоже не любил никогда – да и говорят же, что большинство из них эти… ну… которые не только целуются, но и… Не потому, что я не толерантен, наоборот я сам против, когда на них катят не по делу. В другом причина. Палево это – такая одежда. Мне лишнее палево было сначала ни к чему, а потом привык уже. Парфюм? Мойся, нах! Душ – лучший парфюм. Ну разве что лосьон после бритья. Слежу за ногтями – должны быть аккуратно подстрижены. Люблю простую еду – картошку, цельнозерновой хлеб, овощные супы. С мясом отношения не складывались у меня. Как позиция по еде и парфюму отражалась в очках? Кто его знает. Было ощущение, что отражалась, поэтому и принял я решение отразить это в своем повествовании. Нет, мне не интересно какое у тебя мнение по этим вопросам. Да и вообще – тут у вас в горах все эти детали не имеют никакого значения. Не подтерся с утра руками после туалета – уже джентльмен, так? Хотя у тебя я тут вообще дальняка не вижу. Смеешься… Нет, пожалуй, хватит мне чаю. Пока хватит.
– Здравствуй, Кот. – Негромко повторил человек в очках, и его руки доброжелательно потянулись к моей шее… уверенный жест старого душегуба… Сэм…
– Ну, привет… Чем обязан? – Я хотел перейти сразу к делу, немного неприятно было находиться в обществе Короля воскресных скидок на вынюханный товар – я чувствовал себя скованно…
– Вот думал поговорить с тобой на тему социальной справедливости… Кстати… Слышал, что убили Майтрейю? Впрочем… Не важно… – Он помолчал немного, словно собираясь с мыслями. – Ты еще употребляешь неупотребление?
– Ну… я не ем… иногда не пью…
Он снял очки. Попытался пронзить меня взглядом. Я быстро прочитал мантру защиты. Сработало – Сэм дернулся и снова надел очки.
– Я серьезно. Есть дело для тебя, Кот.
Тут я растерялся. Ну, какое ко мне может быть дело?
– Хотя мы всегда можем посидеть и поговорить о политике, слизывая соль с ладоней. Есть хорошая текила и новые одноразовые ладони. Импортные.
– Политика – хорошая разговорная жевачка. Политика и выборы – полноценный бубльгум.
– Но не в первый вечер нового года.
– Это да. Про политику в этот вечер говорят, если только не взяли.
– Если обо мне, то я всегда предпочитал расслабляться чисткой реестра.
– Никогда не понимал твоей любви к окнам.
– У всех