Ивана Купала. Евгения Маляр
С каждым шагом Ивана все настойчивее обволакивал запах лесных ягод в утренней росе.
– Не надо, – попытался остановить он, поняв её намерения.
– Такая мелочь, – ответила Анна, приближаясь вплотную. Она мягко пристроилась на подлокотнике кресла. Кожа юбки натянулась до предела. Дыхание участилось. Грудь, казалось, стремится вывалиться из декольте. Опьяняющий аромат многократно усилился, погружая Борового в сладкий миг прошлого.
– Не надо, – еле слышно сопротивлялся он. Но Анна затягивала всё глубже и глубже. Не было больше ни кресла, ни кабинета, ни этого абсурдного безликого здания. Только пьянящий аромат летних цветов, трав и ягод. И на самой кромке леса та самая поляна, где он впервые увидел её – свою юную босую красавицу в белой длинной рубахе. Одиноко идёт по кромке поля, напевая слова одной ей известной песни. Останавливается, срывает василёк, вставляет цветок в копну длинных каштановых волос и, закрыв глаза, вдыхает полной грудью аромат летнего поля.
– Анна Владимировна, ваш первый заместитель здесь, – прервал наваждение голос из динамика.
Аромат мгновенно исчез. Босоркан резко встала, вернулась к столу и, нажав на клавишу, попросила подождать. Она повернулась к нему спиной, поправила блузку, оправила юбку, резко развернулась и холодно распорядилась:
– Можешь идти. С этими персонажами я сама разберусь. И будь добр, проследи, чтобы Пётр не задерживался. Давно пора браться за работу.
Боровой молча встал и покинул кабинет.
Глава 7. Первая
Пётр с ухмылкой обнаружил на счёте написанный от руки номер телефона. Расплатился, оставил щедрые чаевые миловидной официантке, но чек не захватил. Его не интересовали спонтанные развлечения. В своём деле он был мастер. В отличие от сестры, лишённой интеллекта, Пётр предпочитал запутанные сценарии, живые эмоции и настоящую драму.
Он вышел из кафе и неспешно направился в сторону ЦУМа. Столичная слякоть, превращаясь вечерним заморозком в шугу, грозила безжалостно испортить его новенькие ботинки Santoni, но Пётр не замечал таких мелочей. Он думал.
Ближе к восьми часам скандинавский бог в шерстяном пальто от Loro Piana, джинсах и тёплом свитере с высоким горлом вошёл в универмаг.
К своим кроссовкам Gucci Саша относилась куда бережнее. Они стоили, как три отцовских зарплаты. Александра уже привыкала к роскоши. Но эти первые в жизни брендовые кроссовки, купленные пару лет назад с хорошей скидкой, берегла как талисман.
Её вкус был безупречен. Природа наградила неплохим стартовым пакетом: кошачьи ореховые глаза, пухлые губы, не нуждающиеся в дополнительной подкачке, густые тёмно-русые волосы, довольно стройные ноги, красивая грудь, но главное – чувство гармонии. Благодаря врождённому безупречному вкусу, она получила правильную работу, следом – требуемого мужчину, а там, глядишь, до Королевского колледжа искусств дойдет.
Саша ещё осенью уволилась из ЦУМа – с тех пор как переехала в Хамовники, в дизайнерскую трёшку с видом на Москва-реку. Работать ей было не положено. Во всяком случае, так считал Вовчик. На увольнении из продавцов-консультантов настоял он. Дизайн в трёшке был, прямо скажем, глубоко