Ивана Купала. Евгения Маляр
остановился, замерев. Покрытая плиткой широкая пешеходная площадка отделяла здание музея народного искусства от плотного потока машин. Из площади торчали в строгом порядке в четыре ряда голые деревца. Иван Иванович не чувствовал их. Так, одна декорация – равно как и те металлические конструкции в форме деревьев с гирляндами вместо листвы. Он не чувствовал этот город. Зато ощущал порцию приземного озона, оксид углерода, щепотку сероводорода и диоксида серы. Что ж, каждый сам делает свой выбор.
Из-под стеклянного здания появился невзрачный персонаж в тёмно-синей куртке. Он быстро огляделся по сторонам, заметил Ивана Ивановича, подошёл и, не вытаскивая рук из карманов, шмыгнул носом.
– Здорова. Меня ждёшь?
– Тебя, – по-прежнему не двигаясь, ответил Боровой.
Персонаж недоверчиво обернулся, расстегнул куртку на три четверти, достал из-за пазухи конверт формата А4, протянул Ивану Ивановичу и быстро застегнулся. Боровой сложил конверт вдвое и спрятал за пальто.
– Ну, это, я пошёл, – замялся персонаж.
– Что-то ещё? – спокойно оценил Боровой.
– Да не, – решался тот. – Слушай, ты, это, Анне Владимировне привет передай. Скажи, я всегда готов.
– Скажу.
Он всё ещё мялся.
– Как она?
Боровой вопросительно молчал.
– Ну, это, всё такая же?
– Такая же, – ответил он, хотя не до конца представлял, какой она была для этого тёмно-синего человека.
Тот, удовлетворившись ответом, развернулся и, не прощаясь, быстрым шагом скрылся под стеклянной конструкцией.
Иван Иванович выждал и двинулся по плиточному пути. Дорога до второй точки на машине заняла бы 15 минут, но Боровой, несмотря на лёгкую хромоту, предпочитал передвигаться ногами, тем более время до следующей встречи позволяло.
Он шёл почти бездумно, как обычно погружённый в себя, пока его внимание не привлёк молодой человек на стремянке, установленной на газоне. Одной рукой он держал у рта мегафон, другой размахивал воздушными шарами. Парень призывно вещал про распродажу курток и пуховиков по сниженным ценам. Боровой с недоумением огляделся – вокруг только один-два прохожих, поток машин, уходящий под эстакаду, по левую руку – дорожки парка, где в будний день, когда яркое весеннее солнце без остановки менялось местами с тусклым серым небом февраля, не было ни души. Закатив глаза, Боровой только утвердился, насколько странные эти горожане.
Когда-то, в другой жизни, он и сам был таким.
Через пару перекрёстков поток прохожих стал плотнее. На светофоре скопилось c десяток человек, из которых пятеро – на самокатах, в жёлтых и зелёных куртках, с прямоугольными рюкзаками за спиной. Иван Иванович не сразу понял, кто эти «близнецы», пока не вспомнил, что теперь так доставляют в офисы и дома еду. Похоже, уже нет необходимости выходить из коробок. Для всего есть интернет.
Боровой не осуждал цивилизацию. Каждый делает свой выбор, каждый несёт его бремя. Новому