По ту сторону неоновых огней. Иван Александрович Толмачев
начнётся снова. А всё из-за дурацких цифр, заложником которых вы сами себя сделали.
– Ха! Как вас понесло. Я по молодости тоже такими идеями увлекался. Ну, прямо такая рокерско-анархистская фигня. У каждой уважающей себя рок-группы есть песня про «я не буду таким как все», «не стану ещё одной шестерёнкой». О, или это: «ещё один кирпич в стене».
– Не перебивайте, пожалуйста. Я не собираюсь ударяться в клише про «давайте выйдем за общепризнанные рамки это погрязшего в потреблении общества». Я вообще не об этом. Я всего лишь хочу вам сказать, что вы слишком много придаёте значения циферкам у вас в телефоне. Ну, или на руке, – когда как.
– А вы, получается, часами не пользуйтесь?
– Почему, пользуюсь. У меня тоже есть телефон с собой. И я же как-то успела на этот поезд. Просто я в остальные моменты стараюсь об этом не задумываться. Захотела спать – легла. Захотела чай или лимонад – пошла и выпила. И так далее.
– Я могу только за вас порадоваться, что ваша работа, если она у вас есть, это позволяет.
– Конечно, позволяет. Потому что я ей не позволяю меня ограничивать. А вы выбрали такую, которая заставляет вас соблюдать эти графики. И позволяете ей. Вам разве нравится это всё? Ну ладно. Это уже ваше дело.
– Вот! Это точно. Предлагаю на этом закончить эту познавательную беседу.
– Ну уж нет, – она хитро улыбнулась. – Так просто вы от меня не отделаетесь. Нам ещё долго ехать.
Я вздохнул и промолчал, отвернувшись к окну. Поезд как раз проезжал какую-то небольшую станцию. Он немного замедлился у неё, и я обратил внимание на старомодный циферблат часов на платформе, стрелки которых уверенно показывали что-то в районе 9:10. Они явно врали. Вспомнив всю эту историю со своими отстающими и спешащими часами, я мысленно ухмыльнулся и решил их проверить. Вагонные и наручные – каждые по-своему – снова спешили, а вот часы в телефоне удивительным образом показывали те же самые цифры, что и на станции. Удивившись этому факту, я машинально проводил эти часы взглядом, и моя попутчица, судя по всему, заметила это. В этот раз она подалась в мою сторону, поставила локти на разделявший нас столик и, подперев обеими руками подбородок, продолжила:
– Это называется «ментальный фильтр». Вы теперь подсознательно обращаете больше внимания на то, о чём мы с вами говорим.
– Возможно. Но это не значит, что мне это интересно.
– Это потому что я ещё к сути не перешла.
– Да что вы говорите. – Я попытался сказать это как можно более саркастически.
– Не будьте занудой.
– Всё хорошо, но если следовать этой логике, то жить надо где-нибудь в глуши на краю света и с внешним миром не контактировать, – вздохнул я.
– Да вовсе не обязательно. Достаточно просто осознавать эти рамки и стараться по возможности жить без них.
– Ладно, тогда так. Как вы, скажите на милость, собираетесь с людьми уживаться?
– А в чём проблема? Я же говорю: по возможности. Это исключительно вопрос синхронизации.