По ту сторону неоновых огней. Иван Александрович Толмачев
годы философией занимался. Первое впечатление немного улеглось, и я теперь понимаю, что просто среагировал на, надо сказать, достаточно точное предположение.
– Ой, не оправдывайтесь. Дело вот в чём: подсознательно вы были готовы поверить, что это правда. Поэтому вы так отчаянно сканировали вагон в поисках подтверждения того, что это розыгрыш. А теперь так же пытаетесь спихнуть всё на несовершенство своей памяти.
– Не смешите меня.
– А иначе почему вы так переполошились? Вы своё лицо видели вообще? На нём же ужас был.
– Возможно, я просто внушаемый.
– М-да-а-а. Представляю, что бы было, если бы я вам сказала, что я лишь плод вашего воображения. Интересно, вы бы стали искать подтверждение, что это не так? Начали бы вспоминать, разговаривал ли со мной кто-то ещё, обращалась ли я к кому-то. И ведь не нашли бы! Знаете, как в фильмах или книгах. Вас бы тогда вообще инфаркт хватил, наверное.
– Всё же мы с вами не в фильме и не в книге.
– Ой ли? Откуда вам знать? Может быть, кто-нибудь прямо сейчас читает это и теперь будет внимательно перечитывать всё, чтобы проверить, реальна ли я. Будет искать подсказки, что я меня на самом деле нет, что вы просто заснули в начале пути и теперь бредите во сне. А автор, когда придумывал этот «неожиданный» ход, упивался собственной оригинальностью.
Я тяжело вздохнул и провёл ладонью по лицу. Отвечать и как-то комментировать это не хотелось. Разговор больше не бесил, а скорее веселил меня, – такое осознание пришло внезапно, как по щелчку пальцев. А когда она упомянула про сон, я вдруг понял, что уже несколько часов я чувствовал себя абсолютно бодро и не хотел спать.
– Какая восхитительная чушь, – сказал я, улыбаясь. – Даже комментировать не хочется. Но знаете, если бы это было так и весь этот диалог действительно происходил только в моей голове, мне было бы гораздо легче его закончить. И ехать оставшиеся – сколько там? – пятнадцать минут в тишине. Но всё-таки я предпочитаю в бред не верить.
– Вы уже столько раз за эту поездку сказали слово «бред», что впору задуматься, правда ли вы в это верите.
– Верю-верю. Не сомневайтесь.
– Ваше право. Но это говорит лишь о том, что вы даже за всё это время не поняли вообще ничего из того, что я вам говорила. Так что продолжайте беситься, веселиться, насмехаться надо мной, задаваться вопросом, откуда я снова слово в слово угадываю ваши эмоции. Вам же хуже.
– Не обижайтесь. Я не большой любитель подобных разговоров и привык говорить всё как есть. Но надо отдать вам должное, вы действительно меня очень даже повеселили. И не дали уснуть в этом катастрофически неудобном кресле. И за это вам спасибо! А то после нескольких часов такого «сна» я бы ужасно себя чувствовал.
– Пожалуйста. – Она слегка покачала головой и с укоризной посмотрела на телефон, который я достал, чтобы вновь посмотреть время. – Рада, что это было небессмысленно.
– Конечно, нет. А в знак примирения я хочу угостить вас чаем или кофе, когда мы приедем в Хельсинки.
– Спасибо,