По ту сторону неоновых огней. Иван Александрович Толмачев

      Следующий день начинается с острой, раздирающей горло боли, от которой ты просыпаешься практически на рассвете. Очень некстати, но жить можно. Одеваешься теплее, идёшь в город и в ближайшем открытом магазине берёшь себе средство от простуды и обезболивающее. И только на кассе ты понимаешь, что не можешь говорить. Всё, что вырывается из твоего рта – это резкие хрипящие звуки, отдалённо напоминающие слова. Благо кассир всё понимает и советует ещё взять спрей для горла.

      Но теперь ты в панике. Если боль, хоть и сильная, была лишь незначительным неудобством, то практически полное отсутствие голоса перед сегодняшней лекцией (которую надо читать голосом!) – близко к катастрофе. В голове проносится куча разных мыслей: от просьбы перенести до поиска замены – кого-то, кто сможет быстро вникнуть в тему и грамотно всё донести. Первый вариант кажется логичнее, но встаёт резонный вопрос: а если до завтра не пройдёт? А если не пройдёт через неделю? А там уже и виза закончится. Надо было срочно что-то делать.

      Объяснив Йонасу ситуацию в сообщениях, через полчаса слышишь звонок. По твоему голосу Йонас все понимает и обещает скоро приехать к тебе в отель, успокаивая, что «всё разрулит». Хорошо, конечно, но ощущение паники сохраняется.

      Йонас приезжает, сочувственно качает головой и говорит, что, безусловно, надо всё переносить или отменять.

      – Чувак, да тебе к врачу надо. Давай я попробую перенести на послезавтра, а сегодня к врачу тебя отправим. И день в запасе. Мало ли что.

      Ответить ты, конечно, не можешь. Поэтому жестами, а потом текстом в телефоне объясняешь, что на здешнего врача у тебя просто может не хватить денег, а страховку ты не оформлял – зачем она тебе на такой короткий срок?

      – Ладно, что-нибудь придумаем сейчас, – Йонас снова качает головой, на этот раз с укором.

      А потом звонит куда-то и долго болтает по-шведски. Всё это время ты сидишь на кровати, поникший, судорожно перебираешь в голове варианты развития событий. То ли интуиция, то ли банальная логика подсказывают тебе, что так легко всё не закончится: ну кому охота возиться с больным горлом какого-то вшивого иностранного лектора-любителя? Пока твоя главная мысль звучит так: «Всё пропало, всему конец».

      Но тут возвращается Йонас с широченной улыбкой на лице и весело говорит:

      – Ну всё, я порешал. Собирайся, к доктору едем. Музей оплатит приём.

      – С-п-а-с-и-б-о, – в ответ выдавливаешь из себя хрипом, похожим на скрежет.

      Вы берёте такси и едете в какую-то клинику за тридевять земель. «У галереи с ней страховой контракт», – объясняет Йонас. Через полчаса вы на месте.

      Вначале обследование проходит буднично. Врач осматривает, делает какие-то пометки, Йонас переводит. Потом ты замечаешь, что врач разговаривает с Йонасом чересчур долго,