Иосиф Сталин. Последняя загадка. Эдвард Радзинский
склонился над какой-то толстой рукописью… Я увидел, как он полысел. Голая макушка товарища Сталина вместо густых волос Кобы. Разглядел я и то, как он стал сутулиться, как мешковато сидели золотые погоны на его опущенных плечах… Время! Представляю, насколько нехорош показался ему я – маленький, жалкий старикашка в дешевом костюме. Как всегда, читая мысли, он тотчас поднял голову, посмотрел на меня задумчиво и сказал печально:
– А ты совсем седой и поплешивел, Фудзи!
Я облился потом и прошептал:
– Годы, Иосиф Виссарионович.
Вдруг он яростно закричал:
– С каких это пор ты стал со мною на «вы»?! Мы разве поссорились? За что обижаешь? Почему забыл мое партийное имя? Может, ты прогнал из партии товарища Сталина?
От ужаса я потерял дар речи. Я знал: одно неверное слово – и я снова буду там! Снова бедствия для моей несчастной семьи! Я поднял глаза и наткнулся на его бешеный взгляд. Сколько раз я видел его: это был он, мой старый друг Коба. И я с любовью, печальной, непритворной любовью, посмотрел на него. Он это почувствовал. Глаза стали ласковыми. Я понял: первое испытание выдержал.
– Никогда не говори мне «вы», никогда! Слышишь, Фудзи! Сколько нас осталось – друзей-соплеменников?
Действительно, нас совсем не осталось. Нас, любивших друг друга, готовых умереть друг за друга удалых грузинских парней! Одних он посадил, других расстрелял, третьих заставил покончить с собой…
Он смотрел внимательно, глаза в глаза. Я с отличием окончил его университеты. В моих глазах он прочел только любовь. Любовь к Вождю, Учителю и старому Другу. Уверен, я выдержал и второе испытание.
И тогда он трубкой указал на рукопись.
– Это «Витязь в тигровой шкуре», русский перевод…
Он помнил мою любовь к этой поэме: когда-то тысячу лет назад в туруханской ссылке я читал ему ее наизусть, а он, зевая, слушал.
И вот теперь, перелистывая рукопись корявыми толстыми пальцами, задал мне несколько наивных школьных вопросов. Я ответил. Он поблагодарил и что-то записал прямо на полях. Потом пояснил:
– Меня попросили товарищи отредактировать русский перевод «Витязя»… Я решил с тобой посоветоваться.
Он действительно редактировал. Он, управлявший гигантской страной, хотел еще править «Витязя». На языке, который плохо знал, на котором до сих пор писал со смешными ошибками. Но он верил, что сумеет сделать и это. А может быть, это опять было испытание? Очередное? Он все еще пристально смотрел в мои глаза. Но, клянусь, там было написано только одно: «Величайший Гений редактирует перевод величайшей поэмы, рожденной на его родине. Как же это прекрасно! Кому же, как не ему…»
Он был доволен.
– Тебе передадут рукопись и мои замечания. Просмотри их – не в службу, а в дружбу. Заранее спасибо за консультацию, Фудзи. Ты знаешь, как я ценю твои знания…
Мы простились.
– Послушай, – вдруг сказал Коба, когда я уже стоял в дверях. – Я сейчас подумал. Сколько лет мы с тобой не виделись! Нехорошо, Фудзи. У тебя ведь было новоселье. Ты должен