Встречки. Записки предпенсионной барышни. Кира Фадеева
лиса совсем вытеснила свою соседку из «заюшкиной избушки». Та уволилась, прослышала, что Ашхен теперь работает по документам дворника аптеки. Но – понадобилась медкнижка, которой у дворника не было. И заведующая вновь звонит Инне Ивановне:
– Приходи работать, только медосмотр пройди и оформляйся.
Инна Ивановна заплатила за медосмотр, прошла его и получила медкнижку. И тут сразу к ней в квартиру явилась Ашхен – просить прописать её семью на три месяца и дать ей поработать вместо неё на всю ставку:
– Мне деньги нужны, а у тебя пенсия есть, – и надвигалась на Инну Ивановну стеной. Она, доверчивая и наивная, поняла, что на работу её брать и не собирались, что от неё нужна была только медкнижка и официальное оформление.
– Хорошо – дочь пришла и сумела хоть в прописке отказать. А уж работа – ладно…
– Но вы же на медосмотр деньги потратили. Получается, не на себя, а на нее.
– Да бог с ними, я теперь, когда одна дома, дверь просто никому не открываю.
Инна Ивановна выговорилась, успокоилась, ушла. Через день позвонила – всё по кругу: подработать – хочет, Ашхен эту – боится, дома сидеть скучно, но дверь никому не открывает.
Снежная тропа
Дорожка во дворе в эту щедрую на снег зиму с каждым утром всё уже и уже, при всей заметной старательности дворника. За пределами двора она неуловимо, без резкой границы преображается в тропинку. Кто первый прокладывает тропу с утра после ночного снегопада? Вот сегодня я вышла из дома очень рано, а тропка уже намечена. Похоже, что не было паузы между тем, как прошли последний в ночи и первый за утро, и снег всё падал, а тропка так и зиждилась. Возможно, образование снежной тропы так же неуловимо, как, например, неуловима граница начала мороза, или целой зимы, климатической, а не астрономической. Или как ещё большая загадка – таинство засыпания, граница между «ещё не сплю» и «уже сплю».
Неправильный пассажир
Вечерний трамвай развозил по домам завершивших рабочий день пассажиров. Он шел по направлению из центра города. Я привычно сидела у окна на одиночном месте, уткнувшись рассеянным взглядом в заснеженное окно и погрузившись в атмосферу аудиокниги. Пассажиры воспринимались как привычный каждодневный фон: примерно одни и те же спины, в одних и тех же одеждах.
Не успели мы проехать и одной остановки, как по громкоговорителю объявили, что «трамвай идет через вокзал, потому что на Вольской стоит движение». Это означало, что сейчас положенного поворота налево не будет, и он, как и все последующие за ним трамваи, в ближайший час поедет через совсем другие районы.
Мне было почти всё равно, поскольку два этих разных пути впоследствии соединялись как раз на моей остановке, только лишнюю дорогу придется перейти. Поэтому я не прислушивалась и о смысле объявления скорее догадалась. Постепенно стал нарастать гул человеческой ругани, привлекающий внимание – и моё, и других пассажиров, с которыми