Усилитель жизни. Михаил Александрович Дмитриев
А что?
– Ну… не знаю. Я думала, ее только женщины читают. Любовный роман все-таки…
– Почему только любовный? Скорее уж психологический. По-моему, там самое интересное – это где он показывает, что у людей в голове происходит. Особенно когда человек думает одно, говорит другое, а делает вообще третье. Я такого проникновения в чужие мысли больше ни у кого не видел.
– Хм… ну ладно, психолог ты наш. Доморощенный! – развеселилась Юля. – А скажи тогда, – она внимательно посмотрела на него, – тебе какая линия больше понравилась – Анны и Вронского или Кити и Левина?
Антон подумал.
– Вторая, – сказал он. – Анна, честно говоря, мне даже слегка неестественной показалась. Одни сплошные эмоции.
– Да? – удивилась Юля. – А по мне, наоборот, Кити и Левин какие-то надуманные… Слишком правильные, что ли. То есть в идеале все, наверное, как-то так и должно быть. И родители меня тоже так воспитывали. Но мне самой… что-то не верится в такие возвышенные отношения.
– Почему же не верится? – улыбаясь и пытаясь слегка приобнять ее, спросил Антон.
– Да вот так… не верится, и все, – тоже с улыбкой, но ловко выскальзывая у него из-под руки, ответила Юля. Антон остался стоять, усилием удерживая улыбку на лице и делая вид, что он ничуть не огорчен.
Это происходило уже не в первый раз. Как любой юноша восемнадцати лет, Антон хотел не одних лишь романтических прогулок с так нравящейся ему девушкой. Но Юлина взаимность, как стало постепенно выясняться, не шла дальше этих прогулок и разговоров. Ей с Антоном было интересно, даже очень, но не более того.
Вообще-то такое случается, особенно при большом выборе поклонников. Каждый молодой человек нравится, но, как бы это сказать… не целиком. Но тогда он не мог себе представить, что с кем-то может быть так интересно гулять и разговаривать, а дальше – ничего. То ли он был о себе слишком высокого мнения, то ли не понимал, как можно не ответить любовью на любовь. А может быть, его любовь была тогда, как бы сказать, неубедительна. По крайней мере для такой привлекательной и одновременно самостоятельно-волевой особы, какой оказалась Юля.
Если знакомство достаточно близкое, физическая тяга женщины к мужчине или включается довольно быстро, или не включается вовсе. Так что по-хорошему Антону давно следовало понять, что ему тут ничего не светит, и сделать выводы. Вернее, сделать ноги. Но он этого не мог или не хотел понять, а спросить боялся. Правда, и Юля всегда отвечала на подобные вопросы очень уклончиво. То ли жалела, то ли у нее вообще стиль был такой – всеми силами уходить от ответа на неудобные или неприятные личные вопросы. Антон тоже не любил конфликтов, и поэтому ему казалось, что он выставит себя дураком или занудой, если все-таки будет добиваться ответа.
В результате они продолжали общаться так, как, должно быть, это делали благовоспитанные отпрыски родовитых семейств в викторианской Англии. Юлю можно было взять под руку или немного обнять за талию, но от попыток перейти к более серьезным действиям она мягко, но непреклонно