Что еще добавить? События. Люди. Книги. Владимир Пимонов
Тарасов – он уже работает, фотографирует, выискивает удачные кадры.
К началу представления собрался полный зал. Значит, стихи все-таки нужны, востребованы. Звучит песня, французская, так и есть, Мирей Матье. В зале погасили свет. На сцене – красивое освещение – лунный свет (так, кажется, называется фильм-победитель последнего Оскара?). Песня пронзительная. И вот выходит Андрей – подтянут, на сцене держится уверенно, стоит крепко, читает с листа. «Ты кашляешь, весна…» И понеслось. Тебя будто захватило в водоворот слов, образов, рифм.
Инга Кузнецова – красивая, в кожаном плаще и шляпе, вся в бордовом. Тихий, чуть дрожащий голос. «Я знаю наизусть все элементы», «Там будет снег и трубы»… Ребята на сцене пытаются играть любовь. Они будто фехтуют стихами. Смотрится все гармонично. Он и Она будто на одной волне, стихи их похожи, получается чувственный диалог. «Любовь шипучая колючая» – кому из них принадлежат эти слова? Андрей вскакивает на скамейку, Инга бросает шляпу. «Парусник-апрель», «женщины – тюльпаны, мужчина – хризантема». Инга снимает плащ. Голые, белые, тонкие руки. «Оргазмы разлуки», «лодочка удовольствия на волнах весны», «держи меня, дыши меня, весна», «я измеряю женщин китайскими колокольчиками».
самое главное в женщине —
это история ее души,
не глаза или попка,
не губы и грудь,
а сколько тысяч ли
прошагала ее душа
для встречи с тобой.
твой колокольчик, я слышу,
не перестает звенеть.
Это строчки из стихотворения Андрея. А вот Инга:
и вот мне приснилось, что ты – это каждое «ты»,
что нет в языке ни «она» и ни «он» и тем более
«я»,
что другая реальность – лишь только завеса,
что выйдешь из платья, как будто из темного тела,
повсюду в тебя,
и что ты есть открытое поле
и книга,
и вот мне приснилось, что сердце мое – только свет,
слепящий мучительно-белый,
отчаянно-ровный,
что все прощено и что
юди – мои одноверцы,
и братья, и сестры по белой светящейся крови,
что смерть с нами тоже на «ты», только ужаса нет.
Образы-образы-образы. Густо. Ярко. Ощущение такое, будто ты растворяешься в словах, плаваешь в них, плещешься.
«Выйдешь из платья, как будто из темного тела», «Осень, с неба упавший восторг».
Жесты выверенные, продуманные. Цветы то бросают на пол, то поднимают с пола, то рвут лепесточки. Бедные тюльпаны! Насорили. «Поэтам все разрешено?» Ой, так ли на самом деле?
«Если смотрели в глаза – рождались дети», «если любила – была несчастна». Инга уходит. Выходит Анна Логвинова. В шикарном платье. У нее детский бодрый голос. Она улыбается. Она ловит смешинку. Вся театральщина и актерская игра – по боку.