Путь Грифона. Сергей Максимов
на первый взгляд, – примирительно продолжил Сталин. – И мы от них не застрахованы, – обращался вождь уже к премьер-министру Великобритании. – Кстати, что с Гессом? Как его здоровье?
– Он находится под наблюдением лучших врачей Англии, – попыхивая сигарой, уверил премьер-министр.
– И это хорошо, – благодушно согласился вождь, – нам ещё предстоит его судить. Вместе с другими преступниками…
Глава 4
Помешательство армий
1920 год. Крым. Симферополь
Как только эскадроны Первой конной втянулись в узкие улочки пригорода Симферополя, город стал тесным от наступающих красных войск. Арьергард армии Будённого стал быстро терять строй среди обозов Второй конной армии Миронова. На одной из улиц мироновцы, а скорее всего это были махновцы из состава мироновской армии, чуть было не взяли Будённого в плен. Надо полагать, старые обиды никуда не делись. А может, это и вовсе были «зелёные» атамана Мокроусова, чьи бойцы самыми первыми вошли в город накануне.
– Это ты откуда такий справный да гарный? – встав сначала одной, а потом другой ногой на ступеньку рессорной тачанки, громко спросил Будённого какой-то боец с блестящими от жира волосяными патлами, торчавшими из-под серой папахи.
Семён Михайлович медленно поднялся, точно выравнивая покосившуюся под весом нахала боевую тачанку. Стоя он показался всем присутствующим выше ростом. Несколько секунд он точно решал, что делать. По-хорошему – надо было говорить речь. Но он не Ворошилов, чтоб за пять минут уболтать неизвестную вооружённую толпу. А личный конвой между тем отстал и был зажат в одном из примыкавших к улице переулков.
– Бачите, хлопцы, якие великие вуси? У Будённого бают такие, – продолжал патлатый под смех хлопцев.
– Тащи его, Никола, до штабу, – крикнул из толпы ещё один боец неизвестной части, облачённый в бурку, – може, он беляк переодетый. Ишь, и орден нацепив. Нехай его поспрошают, що за птиця така важлива…
От бойца бандитского вида разило винным перегаром и луком. Он чуть склонился, разглядывая орден, окаймлённый красной муаровой лентой и прикреплённый поверх шинели Семёна Михайловича. Прокуренный коричневый палец с грязным ногтем потянулся было к награде. Точно владелец грязных ногтей собирался попробовать на прочность красно-белую эмаль. Царский генерал мог бы растеряться от неожиданного хамства со стороны незнакомых нижних чинов. Командующий белой армией, случись подобное, стал бы, наверное, разъяснять, кто он такой. Бывший вахмистр Будённый обыденно отстранил протянутый к нему палец. Потом широко размахнулся другой рукой. Очертив кулаком какую-то немыслимую кривую, состоявшую из полукруга и ещё неизвестно какой фигуры, он со всей силы врезал патлатому по зубам. Получилось как-то сбоку и снизу… Послышался отчётливый хруст. Ноги разговорчивого наглеца, обутые в грязные сапоги, показалось, взлетели выше его неопрятной головы. Серая папаха, несколько раз прокрутившись в воздухе, упала в ряды неизвестных бойцов.
– Гони, –