Тайны прошлого. Занимательные очерки петербургского историка. От Петра I до наших дней. Андрей Епатко
Штелин, – высокие и густые деревья с корнем вырваны и одно на другое повержены»[54]. Другое свидетельство о последствиях этого наводнения в Летнем саду мы находим в письме неизвестного автора, которое было послано в город Тихвин. Он сообщает, что «в садах беседки, гульбища, галереи и тому ж подобныя, равно инжереи (оранжереи. – А. Е.) в прах изгибли, и какое ж жалостное состояние поутру смотреть было…»[55].
Существует ошибочное мнение, что фонтаны после этого наводнения никогда не пытались восстанавливать. Однако это не так: в 1780 году архитектор П.М. Егоров выполнил по поручению Канцелярии от строений проект восстановления фонтанной системы Летнего сада, но уже в следующем, 1781 году Екатерина писала начальнику Канцелярии от строений И.И. Бецкому: «Иван Иванович, как в разсуждении фонтанов, находящихся в саду, летняго нашего дворца, Мы имеем особое намерение… и повелеваем всякую работу, до сих фонтанов касающуюся, остановить, а сумму, на то отпущенную, обратить на окончание строения в Ермитаже»[56]. Императрица, по всей видимости, не желала идти на значительные расходы по восстановлению фонтанной системы сада, так как нуждалась в средствах на строительство Эрмитажа. В связи с этим также представляет интерес и сообщение Генриха фон Ремерса, автора крупного труда о Петербурге начала XIX века. Автор пишет, что водометы Летнего сада «были перекрыты»[57], чтобы снабдить водой Таврический дворец.
Не последнюю роль сыграло в этой истории и эстетическое предпочтение Екатерины II. В одном из писем Вольтеру государыня признавалась в своей приверженности к английскому садово-парковому искусству: «Я теперь до безумия люблю английские сады, с их изогнутыми линиями, пологими склонами, имеющими форму озер, прудами, земляными архипелагами; и испытываю отвращение к прямым линиям и аллеям-близнецам; я ненавижу фонтаны, которые заставляют воду течь против определенного ей природой естественного течения, статуи, скрытые в галереях, передних и т. п. Одним словом, англомания властвует над моей плантоманией»[58]. С указом Екатерины II о разборе фонтанов, вышедшем в 1781 году, закончилась поистине золотая эпоха Летнего сада как сада водяной виктории, созданного гением Петра и высоким искусством Жана Батиста Леблона.
Глава 12
Лифляндский пастор – друг Петра Великого
Служитель церкви почти полвека хранил грамоту русского царя.
1710 год был особенно успешным для Петра Великого: за одну военную кампанию русские войска взяли четыре шведских крепости – Корелу, Выборг, Ригу и Ревель. Лифляндия вошла в состав России, и царь стал частенько наведываться в бывшие шведские земли, где увлекся строительством дворцов и разведением регулярных садов. Кажется, царь влюбился в Прибалтику. Ему нравилось здесь решительно все: и европеизированные жители, и мягкий климат, и выгодное географическое положение. Бывая в своем любимом Ревеле (Таллинне), царь заезжал и в Ригу, ее он посетил 9 раз. В одно из посещений Петром этой части Прибалтики и произошла любопытная
РГИА. Ф. 466. Оп. 145–579. Д. 239.