Реанимация. Валерий Лисицкий
что-то торопливо, но я не смог разобрать ни слова, потому что сильная сухая рука вдруг вырвала у меня трубку. Роза Михайловна, едва не отталкивая меня плечом, торопливо проговорила в неё:
– Мистер Марш? Это Роза, Роуз. Нет, ещё нет. Александр ошибся. Пока ещё нет.
Она быстро опустила трубку на рычаг и вздрогнула, словно резко вспомнив, что я стою рядом.
– Александр, – она замялась. – Прошу меня извинить. Мистер Марш – друг и коллега вашего…
– Я знаю, кто это. Видел его имя в записях.Это ведь он прислал деду «Некрономикон»?
Роза Михайловна напряглась, но тут же улыбнулась, расслабленно пригладила волосы. Самообладание уже полностью к ней вернулось.
– Вы знаете уже куда больше, чем я полагала. Но поверьте, пока что вам лучше отвечать отрицательно на такие вопросы. Ещё раз прошу прощения за грубость. Со временем вы поймёте.
Сбитый с толку и разозлённый, я направился прямиком в библиотеку и из чистого упрямства схватил с полки «Некрономикон», распахнул его на середине и попытался прочесть.
И не понял ни единого слова, не понял даже, на каком языке он написан.
*
В спальню я отправился прямо перед ужином, мимоходом бросив экономке, что не голоден. Она, к моему облегчению, никак это не прокомментировала.
Без сил повалившись на кровать, я замер, уставившись в бревенчатый потолок. Уехать! Вот что мне нужно делать! Уехать подальше от этого дома. Не в Москву, где вся родня, а в Питер. Или в Сочи, к тёплому морю. Или во Владивосток к морю холодному. Куда угодно, благо денег теперь хватит даже на эмиграцию в другую страну. И пусть чёртова старуха остаётся тут в одиночестве, болтает по телефону с незнакомцами, больше квакающими, чем говорящими, да обсуждает с ними тайны, которые не каждому дано понять.
От этого решения мне даже стало легче дышать. Хорошо, когда точно знаешь, что будешь делать на следующий день. Я расслабился и повернулся на бок, мой взгляд тут же упал на прикроватный столик, на котором валялась очередная старая книга. Я с отвращением зашвырнул хрупкий томик в угол, не реагируя на жалобное шуршание страниц. И тут же провалился в сон.
Сияние вернулось. Разумеется, оно вернулось. Я был даже готов к очередному пробуждению в бредовом сне, насколько вообще возможно быть готовым к подобному.
А в старом особняке снова кто-то был. Зуд, охватывающий моё тело при каждом шаге постороннего, не позволял в этом сомневаться. Уже привычно я вышел за дверь. В разноцветной пульсации света мелькнуло что-то. Оно показалось мне кислотно-зелёным, но я понимал, что лёгкую ткань, полу какой-то длинной одежды, быстро скрывшуюся на лестнице за углом, окрасило свечение, бившее в окна.
Преодолевая сопротивление воздуха, я бросился следом. Ноги приходилось отлеплять от пола с таким усилием, что казалось удивительным, как я не оставляю на досках ошмётки плоти. Боль, странная, щекочущая, пробегала по икрам, заставляя дрожать колени. Но зуд, гуляющий по телу, был сильнее. Он гнал меня вперёд.
С нижней ступени лестницы я смог разглядеть, кого преследую. Девушка. Молодая