На счастье. Никтория Мазуровская

      И Виталик добавлял масла в огонь. Она не его дочь, он ею не проникся. Ее проблемы его никак не касались. Это ужасно, но женщина понимала и раньше, что отцом ее девочке он не станет никогда. Не потому, что не хочет, а потому, что у ее дочери отец всегда был один, и другого ей не нужно.

      Она разрывалась между дочкой и мужем, и не знала кого спасать первым. Дочь, которая отказывается принимать помощь, или свой брак, который разваливается, но еще можно его спасти?

      А Петр… Петр всегда был упрям и прямолинеен. Так и сказал: «Посылай на хрен этого Виталика, и ищи настоящего мужика».

      Ага, она прям уже побежала его искать. Был у нее настоящий мужик, был. Сидит вон напротив и гипнотизирует чашку с чаем. И ничего толкового из их брака не вышло. Спасибо, что дочь подарил, а так… ничего больше хорошего.

      Петя так и остался собой, верный своим убеждениям и принципам. Он сильней. Он все это вынести сможет. Молча, сцепив зубы, забыв про всякие сантименты и чувства, будет с упорством бульдога тянуть их девочку. И вытянет. Она в это верила.

      Ксюша характером в отца. Это сейчас видно очень хорошо. Сильная. Полна мужества. Она будет бороться сама. Откроется только равному себе по силе. И не потому, что не хочет, а потому, что не видит смысла взваливать на плечи другого человека столько проблем, заранее зная, что эти плечи ношу не вынесут. Это все равно, что человеку камень на шею повесить и кинуть его в воду на глубину, и сказать «плыви!».

      Ее малышка жесткой никогда не была. Но сейчас становилась. Приобретала необходимый панцирь, наращивала броню. Может, это и правильно. Петя сумеет сквозь эту броню пробиться, а Камилла- нет.

      Но признаться себе в этом она может, а вот вслух сказать не получалось, язык к нёбу присыхал сразу.

      В комнате Ксюши послышался какой-то шум и крик.

      Петр сорвался с места первым, Камилла за ним.

      Он замер посреди комнаты и смотрел на дочь, стараясь не показать насколько он напуган, и как его внутри всего колотит.

      Мысли заработали быстро и четко, и он сразу понял, чего она испугалась. От чего глаза горят, и малышка вся дрожит.

      Кажется, она спала. Кровать разобрана, одеяло на полу. И сама Ксюша посреди комнаты стоит и смотрит на свои руки. Ее всю трясет. И в глазах дикий ужас. Такой, что дышать стало трудно, и в ушах зазвенело.

      На белых пижамных штанах спереди проступило пятно крови. Не слишком большое. На внутренней стороне бедра тоже появилось.

      А Ксюша стоит статуей, смотрит на свои руки и не может пошевелиться.

      Петр подошел ближе. И заговорил тихо, стараясь скрыть дрожь в голосе:

      – Детка, посмотри на меня, – ноль реакции, – Ксюша!

      Она смотрит на него, глаза полные ужаса, рот приоткрыт в немом крике.

      – Это просто месячные, Ксюша. Ты же помнишь?! У женщин так бывает раз в месяц, помнишь?!

      Дочь неуверенно кивает. Но ее все сильней трясет. Из глаз исчезает сознание, остается только ужас.