Хроники Нордланда: Тень дракона. Наталья Свидрицкая
нагнул голову Гэбриэл, исподлобья поглядывая на Марка. – И как вам в голову пришло парнишку этому… доверить?
– Я в курсе, что Сулстады и Хлоринги давние враги. – Возразил Марк. – Но Эльдебринки – нет. Отец не уважает и не любит герцога Далвеганского, но у Кенки, его брата, репутация доблестного и благочестивого рыцаря. Вэл просто бредил им.
– А с виду-то брат у тебя как, симпатичный?
Марк побледнел и долго не отвечал. В последнем письме Вэл сумбурно и многословно пытался ему написать о своих терзаниях, не бросив при этом тень на своего кумира. Марк ничего из его письма не понял и грешным делом решил, что братишка, строча его, был пьян. Но вопрос Гэбриэла, и тон, каким он был задан, вдруг, словно от щелчка, все поставил на место. Мысленно отшатнувшись от этого открытия, Марк ощетинился вновь:
– Почему вы спрашиваете, граф? Что за тон?!
– За тон и вопрос я при случае отвечу. – Возразил Гэбриэл. – А вот братишку вашего я от Кенки забрал бы. От греха. Как бы не случилось с ним чего… Непоправимого.
– Что ты имеешь в виду? – Удивился Кирнан, а Марк вдруг резко двинулся от окна:
– Можно вас на пару слов, граф.
Они вышли за дверь, где уже никого не было, но Гэбриэл на всякий случай прошелся до ближайших углов: нет, никого.
– Вы подозреваете графа… в любви к юношам? – Прямо спросил Марк. Гэбриэл приподнял бровь:
– Ого. Люблю прямых людей. Нет, не подозреваю. Я точно знаю. Граф – мразь и извращенец, похлеще своего братца, хотя как сказать. По мне, они друг друга стоят – один маленьких девочек растлевает, другой с Барр, ведьмой и извращенкой, шашни водит и мальчишек… – Он запнулся, поняв, что Марку реально дурно. Спросил сочувственно:
– Что, брат жаловался уже?
– Он не… жаловался. – Марку было в самом деле дурно. Шок был таким сильным, что ему хотелось присесть, а лучше – прилечь. – Он написал мне письмо, в котором пытался… даже не знаю… пожаловаться, намекнуть, посоветоваться… Я решил, что он пьяный писал… А теперь вдруг понял… Но что теперь делать?!
– Пиши отцу, прямо сейчас, пусть отзывает пацана домой под любым предлогом. Сколько ему, Вэлу вашему?
– Шестнадцать…
– Пусть возвращается домой. Может, Кенка на него и не полезет, побоится, но раз твой брат уже начал жаловаться, значит, тот совсем одурел, и ну его на хрен.
– Письмо будет долго идти… И как все отцу объяснить?! Вы его не знаете, он такой…
– Верно, не знаю, но брат рассказывал. Бешеный Зубр, да?
– Точно.
– Тогда пиши брату. Что хочешь, пиши, что болен и хочешь его видеть, что дома его ждут, что… да хоть что. Пусть возвращается домой. Я попрошу Терновника, он своим, эльфийским способом письмо отправит, оно быстро дойдет.
– Да. – Кивнул Марк. Коснулся плеча Гэбриэла:
– Не говорите больше никому. Ни Киру, ни Гарри…
– Я не совсем дурак, так-то. – Усмехнулся Гэбриэл. – Не сомневайся, от меня никто ничего не узнает.
– Спасибо, что сказали. – Опустив