Сага о Матане, или Сестры-двойняшки: начало пути. Ольга Александровна Югова
Одиссей, что-то в таком стиле.
Маха в машине, дотянувшись до ручки над дверью: «я достала до ручки!» И в прямом и в переносном смысле, точно. Они научились вылезать из ремней прямо на ходу, и если раньше это любила практиковать только Таня и то изредка, то теперь как ни взглянешь на них – обе сидят без ремней. Увидев грозный взгляд, залезают в ремни обратно. Но не очень удобно ехать и все время смотреть на заднее сиденье.
Маха вопит после укола – они щипучие, сам укол она спокойно терпит, а вот лекарство жесть. Таня подходит к ней: «тише, Маня, не плачь! Не плачь, все пройдет, все будет хорошо». Это был первый раз, когда Маха не растрогалась и не утешилась от таниных утешалок. Без шуток больно.
Таня в очередной раз шмякнулась вместе со своим велосипедом. Маха смотрит с высоты своего седла: «ааа, ты не умеешь ездить!» Таня тут же поспешно встает: «умею, умею». Сама Маха тоже оригинально катается – встанет рядом с велосипедом: «хочу посмотреть на него, что с ним не так? Почему он не едет?» То есть это с ним что-то не так, а не с Махой. Это один из тех редких случаев, когда Маху подводит ее обычно ясное критическое мышление.
Таня рассказывает очередную сказку, слышу: «а мама у них умерла, старенькая была». Люблю танины сказки за реализм.
Маха каждый вечер смотрит в окно: «какое там небо?» А на поле просит, чтобы я ей срывала длинные метелочки, и тянется вверх – до неба. Нет предела совершенству, каждый раз просит их все длиннее и длиннее.
Таня тоже любит метелочки, но использует их иначе: «мама, я тебя щекочу! Засмейся!» Наверное, летом будет смешнее, а пока они прошлогодние – довольно колюче.
Решила ради интереса проверить, есть ли у детей синестезия. Совсем недавно выяснила, что цвет букв и слов видят не все. Маха легко сказала, какого цвета ее имя, и танино, и наши с папой. Таня не поняла вопроса, растерялась и повторила за Махой. Папа все равно уверен, что я это все придумала и Маху научила.
Таня: «плохо поступать нехорошо». Однозначно. Сама тут же поняла, что сказала, и углубилась в пространные объяснения и обоснования.
Маха на поле: «хочу ходить!» Достала ее из коляски, поставила на ноги. Черемуха цветет, жаворонки журчат, соловьи поют – Маха идет. Бывают в жизни мгновенья, когда накрывает ощущение абсолютного счастья – вот это было оно.
Маха перед уколом начинает пищать, и на наши увещевания, что она же обычно не боится уколов, отвечает: «я уже боюсь! Я маленькая-премаленькая девочка! Я маленькая глупенькая!» После укола так рассудительно: «может быть, скоро перестанет болеть. Когда начнем разминку, пройдет». Начинаем разминку, Маха: «укол уже не болит». Ну ничего себе, час как минимум прошел.
Таня продолжает проповедовать плюрализм: «иногда я съедаю все, а иногда нет. Мы же такие разненькие». По ее логике, и сама Таня в разные единицы времени разная, что совершенно справедливо. Как и мы все.
Говорю