Фауст: о возможном. Светлана Сбитнева
Вспомнилось, что обычные лесные хищники не умеют лазить по деревьям, значит, если что, то придется лезть на самый верх. Главное, чтобы не по голому, без веток, стволу. На всякий случай Катя осмотрела деревья, которые ее окружали: вполне пригодны для того, чтобы по ним мог залезть человек. Катя не отличалась особой физической формой, но в данной ситуации была готова проявить чудеса ловкости. «На случай долгого пребывания в этом лесу мне придется обеспечить себе не только укрытие, но и питание», – размышляла Катя. «Судя по обилию растительности, здесь водится много ягод и грибов. Осталось только найти пресную воду». Через какое-то время лес начал редеть. В просветах между ветками что-то заблестело. «Вода!» – обрадовано выкрикнула Катя и пошла быстрее. Действительно, она вышла к озеру. Значит, вода была почти наверняка пресной. Катя с облегчением вздохнула. Вдруг сбоку возник монах. Он словно вырос из земли прямо рядом с Катей. Она чуть не вскрикнула. Монах был абсолютно спокоен, но на этот раз Катю его спокойствие не радовало, а очень сильно злило. Сердитая, она хотела было сказать монаху, что думает о его поведении по отношению к ней, как монах ее опередил:
– Неплохое начало. Теперь ты знаешь, что, чтобы узнать, порой необходимо заблудиться.
Сначала его слова показались Кате нелепицей, высокопарной ерундой, но потом она сообразила, что, скорее всего, это первая из премудростей, которым ей предстоит здесь обучиться, и постаралась на всякий случай просто запомнить сказанное.
Теперь Кате стало любопытно. Она больше не сердилась на монаха. Она привыкла, что все, кто может считаться наставниками или учителями, кто знает некие тайны, всегда выглядят и ведут себя чудаковато. Катя огляделась. Здесь было очень красиво, как-то даже живописно: свежая зелень могучих растений обрамляла водоем, и каждая веточка, каждый листочек обретал брата-близнеца в его зеркальной поверхности. Катя невольно залюбовалось. Здесь все такое живое, такое яркое! Теперь, когда лес перестал казаться Кате злым полным чудовищ болотом, ее стало восхищать его великолепие.
Когда Катя очнулась от восторженного ступора, монах был уже довольно далеко впереди.
– Опять он в прятки играть будет, – обреченно пробормотала Катя и побежала за монахом. Но, к ее удивлению, монах, услышав, как Катя бежит, остановился и подождал ее. Дальше они медленно пошли вместе. Они огибали берег, чтобы оказаться на стороне, противоположной той, откуда появилась Катя. Наконец, монах остановился у небольшого залива; скорее, это был даже не залив, а изгиб, созданный неровностью береговой линии. Деревья здесь росли очень близко к воде, некоторые даже врезались в воду, загораживая своими корнями принадлежащую им землю от воды. К ветке одного из деревьев было что-то привязано. Катя подошла ближе.
– Ух ты, тарзанка! – Она взвизгнула от удивления. Это действительно была тарзанка: небольшая деревянная перекладина, перевязанная посередине веревкой, другой конец которой крепился к ветке дерева. Катя