Алмазный город. Франческа Флорес
вы держитесь вместе. Держитесь друг за друга. Обещай мне, что не оставишь Тео. Поддерживай его, когда я не смогу.
Аина энергично кивнула:
– Не сомневайтесь.
Она ненавидела раздавать обещания, особенно когда не была точно уверена, что сдержит их, но Инес улыбнулась в ответ на эти слова так тепло и умиротворенно, что девушка не пожалела о них. Вообще в присутствии Инес ее всегда охватывало ощущение какого-то особого уюта. Перед ней словно возникал образ второй матери, готовой позаботиться о ней вместо родной. И Аина преисполнялась решимости сделать все возможное, чтобы унять тревогу этой женщины за сына.
Вскоре Тео принес миски с бараниной и картофелем и поставил их рядом с краешком кровати, где сидела Аина. Затем увел мать, не перестававшую кашлять, в ее комнату.
Вдвоем они спокойно поужинали. Юноша вымыл посуду, устроился на кровати под одеялами, которыми до того укрывалась Инес, и закрыл глаза. Аина напряглась всем телом, но усилием воли заставила себя расслабиться.
Кто же закрывает глаза, находясь в одном помещении с человеком, способным его прикончить? Наверное, все дело в этом самом слове, значение которого ей непонятно. В чувстве особой связи между двумя людьми. В доверии. Чем она заслужила доверие Тео, девушка даже не представляла.
– Знаешь, Аина… Мы с тобой знакомы уже несколько лет. Я знаю, ты хорошо умеешь обращаться с ножом…
– Ты хочешь сказать, превосходно.
– …Ты любишь огненную воду и считаешь алмазы самыми красивыми драгоценными камнями на свете.
Она закатила глаза.
– …А вот я расскажу тебе кое-что, чего ты не знаешь обо мне. Я тоже хорошо знаю свое дело. Начальства надо мной нет, работаю сам на себя и неплохо зарабатываю. Но иногда… становится утомительно. Иногда жмешь на курок до тех пор, пока пальцы не начинают отваливаться… И только когда прихожу домой и начинаю ухаживать за матерью, я чувствую себя… Не таким уж чудовищем. А как ты с этим справляешься?
– Стараюсь о подобном вообще не думать, – ответила Аина. – Просто такова моя жизнь – и все тут. Если я когда-нибудь в этом усомнюсь или стану сопереживать жертвам, сразу потеряю хватку. И закончу в темном переулке с ситом из пуль вместо груди.
Тео спокойно кивнул. В выражении его лица не было и тени осуждения.
– Сегодня получилось слишком много смертей. Слишком многое пошло не по плану. – Аина помолчала, подбирая точные слова для своего беспокойства. – И мне не хватило времени проследить, как он умирает.
Тео открыл глаза и усмехнулся:
– Я мертвеца определяю за версту. Ты перерезала ему горло от края до края, Аина. Его точно нет в живых. Можешь радоваться.
Аина горько рассмеялась.
– Вот радость тут точно ни при чем.
– Да понимаю, понимаю. – Он нахмурился. – Когда растешь в голоде и холоде, а потом вдруг кто-то протягивает тебе краюху хлеба, тебе не верится. Ты ожидаешь подвох.
Аина кивнула.
– Во всяком случае,